С минуту длилось молчание, во время которого хозяин лодки пристально рассматривал Вотшу, после чего он заговорил суровым, осуждающим тоном:

— Во всех несчастьях, что случились с тобой, ты должен винить только себя! Это ж надо удумать — пойти против воли отца!!! Да если бы моя дочь выкинула такую штуку, да я бы!.. — Тут изверг, буквально задохнувшись от возмущения, замолчал, чем немедленно воспользовался Вотша:

— Да, господин, да! Ты, конечно же, прав! Я и сам это понял, когда трясся на спине лошади связанный и в мешке! И моя кара ничтожна по сравнению с моим проступком! Но то, что со мной случилось, послужит мне хорошим уроком на всю мою оставшуюся жизнь!.. — Тут Вотша пригорюнился и добавил со слезой в голосе: — Хотя жить мне осталось не так уж много.

— Почему? — удивился изверг. — Ты достаточно молод, чтобы прожить еще несколько десятков лет.

«Видимо, он не слишком близко принял к сердцу мою историю», — с удовлетворением подумал Вотша, а вслух, опустив голову, произнес:

— Если ты, господин, выкинешь меня из своей лодки, как я того заслуживаю, моя жизнь закончена! Я слишком плохо плаваю, чтобы добраться до берега. Видимо, те, кто меня похитил, на это и рассчитывали — не желая отвечать перед Матерью всего сущего за мою жизнь, они тайно подбросили меня на лодку, чтобы хозяин этой лодки умертвил меня, ведь закон и обычай позволяют тебе это сделать!

Изверг посмотрел на далекий, медленно проплывающий мимо лодки берег, неопределенно хмыкнул, а потом, пожав плечами, проговорил:

— Ну… Не такой уж я кровожадный… — И тут же, словно спохватившись, добавил: — Но и высадить тебя на берег немедленно я не смогу! Так что тебе придется плыть с нами до самой Керы!

— А Кера — это где?.. — с полным простодушием переспросил Вотша, подкрепляя образ мальчишки с Севера.

— Кера — это город на берегу Срединного моря. Порт! — наставительно произнес изверг.

— Так это на Юге?! — потрясенно пробормотал Вотша и тут же, словно очнувшись, поклонился хозяину лодки. — Господин, меня зовут Бамбарак, и я хотел бы быть чем-нибудь полезен тебе!

— Вот как? Бамбарак? — Изверг довольно улыбнулся и благожелательно кивнул. — Посмотрим, посмотрим… Возможно, ты будешь полезен. В крайнем случае сядешь на весла. — Он немного помолчал, а потом добавил: — А сейчас садись рядом и расскажи мне о своем Севере. Там я еще не был!

Двое суток плыла лодка, держась середины реки. Ее хозяин даже не думал приставать к берегу. Гребцы работали четыре часа утром и четыре часа вечером. Когда солнце садилось и звезды начинали вспыхивать в высоком, быстро темнеющем небе, на носу и корме лодки зажигались большие масляные лампы, и всю ночь кто-то из гребцов дежурил с большим рулевым веслом в руках. Для Вотши это было тяжелое путешествие, тяжелое потому, что он все время находился на глазах, так что даже естественные надобности приходилось справлять под пристальными взглядами. Он так и не узнал, из какой стаи были родом Ханык, хозяин лодки, и его помощник Юзеф — тот самый старикашка, что командовал гребцами. Днем Вотша занимал Ханыка рассказами, благо их у него было множество, а хозяин лодки донимал его наставлениями. С гребцами Вотша не сошелся — это были забитые, молчаливые изверги, знавшие только свое наречие и общавшиеся между собой на странной немногословной смеси трех южных языков: сайгов, ирбисов и багиаров. Последнее наречие Вотша не знал, но быстро определил значение употребляемых гребцами слов незнакомого языка. И только один из них — высокий и очень худой, сидевший на скамейке у самого помоста, изредка поглядывал на Вотшу, и на его губах порой проступала слабая, горьковатая улыбка.