– А разве наш спор не есть спор души и разума? – перебил я его. – Так почему же ты призываешь слушать аргументы только одного участника спора?

– Значит, ты не хочешь величия?! – высокомерно оборвал спор Епископ.

– Кто ж его не хочет? – усмехнулся в ответ я. – Весь вопрос только в том, какую цену нужно заплатить за это величие?

– Цена известна и установлена не мной.

– А кем?

– Законами жизни.

– Но из этих же законов следует, что достигшие величия и потерявшие при этом душу плохо кончают!

– Так думают только ограниченные душой люди! Великие обращают мало внимания на мнения толпы!

– Да, конечно, – немедленно согласился я. – Потому что разум, лишенный души, становится чистым эгоистом!

– Но человек по своей природе – эгоист! – воскликнул Епископ.

– Разве ты создал человека? – спросил я. – Откуда тебе известно, каков он по природе?!

– А разве вся история человечества не показывает, каков человек по природе?! – язвительно ответил Епископ.

– История несет в себе разные примеры. И величие Правителя совершенно иного рода, нежели величие Поэта. Величие Варвара ни в чем не повторяет величие Творца! Есть величие угнетающее и есть величие возвышающее, величие души и величие бездушия! И разум здесь ни при чем!

Признаться, слово «Варвар» вырвалось у меня непроизвольно, но получилось довольно хлестко! Седой Варвар, или по-другому – Епископ, дернулся в своем седле, как от прямого удара, и прошипел, не скрывая своей ярости:

– Ну что ж, твоя позиция прояснилась, и теперь мне совершенно незачем беречь тебя!

– А что ты мне можешь сделать? – усмехнулся я. – Мои друзья со мной, так что оказать на меня давление тебе нечем.

– А Кина?! – зловеще усмехнулся Епископ.

– Что Кина? – насторожился я.

– Ты думаешь, что телу твоей королевы достаточно для существования только нескольких капель живой крови. На самом деле его поддерживало мое заклятие, а кровь – это всего лишь внешний атрибут, показатель того, что заклятие действует. Как ты думаешь, как долго сохранится тело, если я сниму свое заклятие?

После этих слов я понял, что такое безысходность. Что-то внутри меня шепнуло: «Ты тоже маг!», но уверенности во мне не прибавилось. И все-таки я почти гордо повторил: