– И что, ваш Утес может мне прибавить росту?

Шалай пожал плечами:

– Бывали такие случаи, и довольно часто. Правда, не всегда, – поспешил он добавить. – Дело в том, что Утес сам решает, стоит ли исправлять погрешности тела. То есть он их исправляет, если считает, что недостатки, на которые указывает просящий, на самом деле погрешности.

– Эх, Фродо, – вмешалась в разговор Эльнорда. – Ты бы лучше не о росте своем думал, а о мозгах…

– А что мне о них думать? – с подозрением повернулся хоббит в ее сторону. – Мои мозги в полном порядке… в отличие от некоторых других.

– Отлично! – неожиданно воскликнул Шалай, снова привлекая наше внимание. – Я все никак не мог придумать болезнь для нашей красавицы, и Фродо подсказал замечательную идею!

– Я представляю всю ее «замечательность», – язвительно заметила эльфийка, бросив взгляд в сторону хоббита. – Особенно учитывая личность автора.

– Ты будешь изображать умалишенную!

Хоббит довольно захихикал.

– Чего ржешь?! – тут же окрысилась Эльнорда.

– Да я смеюсь над словами Шалая, – пояснил хихикающий хоббит.

– И что в них смешного?!

– Как что? Он же сказал «изображать»…

– Ну и что?!

– Да то, что тебе ничего не надо изображать.

Над нашей компанией сразу повисло напряженное молчание, в котором продолжающееся хихиканье Фродо звучало резким диссонансом. Тролль угрюмо засопел и, поднявшись с травы, мгновенно оказался рядом с эльфийкой.

– Так! – немедленно вмешался я в назревающий конфликт. – Оставим разборки собственных достоинств до возвращения в Замок. Тем более что при твоей внешности, Эльнорда, другого повода обратиться к Утесу ты все равно не отыщешь! Кто у нас будет Душегуб?

Шалай бросил короткий взгляд в сторону чуть напрягшегося тролля и уверенно произнес:

– Душегуб и будет Душегубом! Ему ничего не надо изображать, он и так достаточно экзотичен!

Тролль довольно хмыкнул и ничего к сказанному не прибавил.