— Но, госпожа, ведь сейчас этот меч ваш…

— Он у меня не первый, и сомневаюсь, что окажется последним. Если окажется, что он принадлежит королевскому двору Лионии, я почту за честь вернуть его.

— Да нет же, госпожа, дело ведь совсем не в этом! Я прошу вас… — Джуриам явно забеспокоился. — Дело ведь вовсе не в мече. Даже если это тот самый меч и вы нам его вернете, я не уверен, что дела у нас пойдут лучше. Да, скорее всего, это именно тот меч, который принадлежал королеве еще до того, как все эти напасти обрушились на нашу страну. Я только хотел сказать, что… — Слуга устало покачал головой. — Даже не знаю, как вам объяснить. Я стар, и я всего лишь один из дворцовых слуг. Мне не все ведомо, что происходит в королевстве. Но мне кажется, если бы мы смогли узнать, что с ней тогда случилось… Ведь если ее меч нашелся, если это он и есть, может быть, и королеве тогда удалось выжить. Может быть, тело, которое было опознано как ее, на самом деле принадлежало другому человеку. Возможно, она до сих томится где-нибудь в плену и ее можно освободить, вернуть в Лионию и передать ей корону…

Пакс, в свою очередь, сокрушенно покачала головой.

— Джуриам, давайте смотреть правде в глаза, — сказала она. — Я не думаю, что это возможно. Захватить в плен королеву-альфару, продержать ее в неволе сорок пять, а то и пятьдесят лет, да так, что никто из следопытов-эльфов не почуял никакого следа, практически невозможно. Ее либо нет в живых, либо… либо она в любом случае не сможет править королевством.

— Вы имеете в виду… киакномов? Говорят, что они берут в плен эльфов и…

Когда разговор перешел на эту тему, лицо Пакс приобрело такое выражение, что Джуриам невольно вздрогнул.

— Знаете, Джуриам, я побывала в плену у киакномов. Из их царства можно вернуться или сразу же, или… никогда.

— Я прошу прощения, уважаемая госпожа. Я не знал…

— Я пробыла у них всего несколько дней. И с того времени на мне осталось больше шрамов, чем за несколько лет боевых походов в Ааренисе, причем моя душа и разум были изранены не меньше, чем тело.

— Я приношу вам свои извинения, уважаемая госпожа.

— Да ладно, ничего страшного. Другое дело, что я должна буду поговорить с теми людьми, которых вы назвали. Сюда, в Лионию, меня привел внутренний зов, отвечавший на волю богов. Ваши соотечественники решили, будто я прибыла сюда для того, чтобы исцелить короля. Но, выходит, скорее всего целью моего приезда было вернуть королевскому двору этот меч. Я могу просить вас лишь об одном: не говорите никому ничего о нашем разговоре до тех пор, пока названные вами люди не будут созваны во дворец для того, чтобы опознать меч. В таких серьезных делах действовать нужно крайне щепетильно и осмотрительно.