Последние вопросы были обращены в первую очередь к полковнику, который незаметно появился среди офицеров и теперь вежливо выслушивал новые распоряжения.

— Так точно, — по-уставному доложил тот, — вопросов нет!

— Тогда приступайте! — отдал Жирок команду и сквозь полуприкрытые, заплывшие жиром веки стал наблюдать за организованным снятием лагеря с места. По его расчетам, укрепиться засветло на новом месте даже и пробовать не стоило, но ведь впереди целая ночь, и сейчас очень важно запереть разбойников в их долине. Потом еще помощь подойдет, — значит, совместными усилиями перевал будет взят. После чего останется лишь прорваться к замку и ударить осаждающим в тыл. В общей победе Змей был уверен. И не надо для этого иметь звание генерала, чтобы увидеть самые очевидные и правильные в тактическом плане ходы, а не гоняться по всем окрестностям за мифическими сокровищами. Хоть первые солидные потери и раздражали невероятно, но мысли Хозяина строились вполне оптимистически: «Хорошо, что удалось разоблачить и сместить этого солдафона в самом начале! Пока он еще больше людей не угробил. По большому счету, теперь вокруг меня остались только преданные воины. Ну по крайней мере, в нашем батальоне. Потому что мне ну никак не хочется доверять этому полковнику…»

Знал бы Змей, что и среди его «преданных воинов» имеется парочка, которая со всей яростью желала ему только одного: смерти. Хотя для этой пары подобное желание было вполне естественным: Сестра и Брат Смерти никогда не пожелают своим врагам и противникам получить насморк или проиграть в карты большие деньги.

Внешне Льера и Тау ничем не отличались от избранной касты гладиаторов, которых с возрастом Хозяева начинают приберегать для своих более грандиозных планов. Впрочем, и отличаться было нельзя. Приказали — убил. Вышел на бой, просто вынужден убить, иначе убьют тебя самого. Да и все остальные тесты на жестокость эта девушка и юноша прошли безукоризненно. Благодаря чему и выжили, поднявшись на ступеньку своеобразной элиты.

Но никто не знал о великом благе, которое снизошло на эти юные души несколько лет назад. Благе, называемом любовью. Тогда в одном из полутемных коридоров между казармами Льера и Тау совершенно случайно столкнулись и по счастливому стечению обстоятельств смогли пообщаться между собой четверть часа без помех и догляда. С тех пор они только и делали, что пытались всеми силами скрывать зародившиеся и окрепшие со временем свои отношения. Дело в том, что надеваемый в тринадцать лет магический ошейник очень четко позволял личному воспитателю контролировать все эмоции воспитанников. Даже вспышки неожиданного гнева или желания убить. Благодаря чему вовремя принимались надлежащие меры к наказанию или поощрению. И если между гладиаторами разных полов возникали какие-то любовные симпатии, то, как правило, вскоре они оказывались на арене друг против друга. И ставки на такие бои, после соответствующей рекламы и подготовки, чаще всего удваивались.