– Первый из них, – сказал Макс.

– Отец, – прошептала Роза.

– Первый из кого? – спросила Дженни.

– Из свидетелей, из игроков, – ответил Макс.

Над ними Лорд Айрон впился пальцами в перила, глядя на своих рабочих. Макс знал, что он видит легендарных тварей. И изумление Лорда было таким сильным, что он даже не заметил остальных.

– Возвращайтесь к работе! Не обращайте внимания на иллюзии.

Литейщики обернулись к нему, как один.

– Литейня не может остановиться! – громко прокричал Лорд Айрон. – Мы должны поддерживать город. Создавайте металл для его восстановления! Возвращайтесь к работе! – слова его носили легкий оттенок безумия.

Макс читал мысли Айрона. Он видел там ужас, печаль, Лорд не в силах был управлять положением вещей. Он был словно заключен в страшном сне, сознавая это, но не имея сил проснуться.

Некоторые литейщики послушались приказа и подобрали упавшие орудия, но большинство все же находилось в трансе и не отводило глаз от Золотой Кошки. Макс знал, что для них это была не иллюзия и никто не смог бы убедить их в обратном. Она была воплощением всех их забытых мечтаний.

– Мне что, вызвать Боевых Ребят, чтобы заставить вас слушаться? – прорычал Лорд Айрон.

Однако литейщики остались безучастны к его словам.

– Отец! – крикнула Роза.

Сердце Айрона застыло. Он неправдоподобно медленно повернул голову и посмотрел на свою дочь. Выражение его лица было непроницаемым.

Роза побежала к лестнице, ведущей к кабинету отца. Но другой голос выкрикнул:

– Стоять! Во имя Металла, стоять!

Слова эхом отразились от сводов Литейни. Роза обернулась, инстинктивно вытаскивая меч. Это был голос Кор-нелиуса Коффина.

– Второй, – сказал Макс.

– Бросай артефакты в Тигель, – поторопила Дженни. – Скорее, Сэр Лис!

Макс не шевельнулся. Он ожидал еще одного свидетеля, не вполне уверенный, кто бы мог им оказаться. Но он почувствовал его, еще до того, как тот появился. Он чувствовал, как он приближается по улицам, источая мерзкий запах своих зловещих целей. Он жил в человеческом теле, но не был человеком, этот свидетель. Это был сгусток зловонной материи, темная гниль Множественной Вселенной, противоположность всему живому, растущему, созидательному и питающему высокие чувства. Это было то, о чем говорила Софелия: сила, препятствующая его Судьбе.