Наш наставник рвет и мечет, а нам прикольно! Шальная студенческая душа требует своего — родного, а не греческого! Аресом в спектакле был мой давний недруг Пашка Кульков. С первого курса он обгонял меня во всем, зато теперь мы с ним на равных. Вот я и отрываюсь, в этом спектакле я его победю, да так победю, что мало не покажется.

— Все, перерыв, через пятнадцать минут репетиция сцены «Вознесение Артемиды и падение Ареса»…

Ой-ё-о-о-о! Не хочу возноситься! Порхать на тоненьком тросе, это еще то «удовольствие», нет, боязни высоты у меня не было, просто трос держали два раздолбая, которым я бы и чугун нести не доверила. Я раненная, не хочу-у-у-у-у!

— Надевай, — мне подали сложную систему креплений на мое бренное тело. Множество крючочков и ремешков ввели меня в ступор, но вовремя появившиеся Вовка с Митькой, размотали меня и закрепили все правильно.

— Лина, вперед на лестницу! — рука наставника указала на высоченную лестницу, спрятанную за антуражной колонной. Я, кряхтя и тихо матерясь, поднялась на «возвышение» и глянула вниз, метров пять будет, если не больше. Сглотнув, я подождала пока мне будет дан сигнал. Прыгая, я заметила в дверях Андрея… блин… плохой знак. И точно, эти идиоты плохо натянули трос и я со всего размаху шмякнулась на деревянное покрытие сцены и, проломив его, полетела дальше, мое искалеченное сознание решило пропустить такой роковой момент…

* * *

Свободное падение в темноту… Вокруг блеск сотни метательных клинков. Острая сталь, боль и ветер… Я уворачиваюсь, извиваюсь, но от них не скрыться. Когда-то белые перья, окрасились алой кровью. Пух мешает дышать, да и дышать уже не хочется…

Клинки рассыпаются в прах, но мне уже все равно… я падаю на ледяную поверхность камня. Боль кипящей рекой разливается по всему телу… глаза смотрят в небо… Почему я еще жива? Не надолго. Сверху летят огромные куски камня. Обвал.

Камни скатились со сверкающего золотом купола возникшего надо мной. Я, преодолевая боль, повернула голову к источнику света. Он стоял рядом со мной, это его белоснежные крылья испускали золотистый свет, волосы его развивались, льняными прядями касаясь воротника белой рубашки, руки сжимали меч, прозрачный словно льдинка, тонкий и сияющий. Напротив него застыл его двойник, сжимая в ЛЕВОЙ руке точно такой же меч, его ледяные глаза сверкали от ярости.

Мечи столкнулись, хрустальным звоном отдавалось каждое их столкновение, ни один удар не мог достичь цели. Каждый выпад был стремительным и необыкновенно прекрасным.

Золотой свет засиял ярче и один из мечей разломился с тонким треском…