Главное – цель, подумал вдруг Фесс. Цель, а все остальное – неважно. Он насмерть схватился с Радугой, и теперь уже не будет покоя ни ему, ни Семицветью, пока один из них не признает своего поражения, как бы не казались несоразмерны силы.

Когда мрак в дольмене стал совсем непроглядным, Фесс заставил себя уснуть. Кто бы ни явился к нему в гости этой ночью, он обязан выспаться. Завтра нужно одолеть самое меньшее миль пятьдесят – непонятно только, как это сделать и откуда возьмутся лошади, коих он вознамерился загнать до смерти.

Проснулся он резко, толчком, усилием воли гоня прочь дремоту. Кто-то большой, темный, живой, стоял перед узкой щелью входа в каменное укрытие и тяжело дышал. Даже до предела напрягшись, Фесс смог различить лишь смутный силуэт громадной фигуры; над головой поднимались два изогнутых рога. В лицо юноше потянуло ледяным ветром. Вокруг растекалось гнилостное зловоние, тоже все какое-то ледяное и липкое.

Фигура чуть двинулась, и Фесс различил положенный на плечо великана здоровенный меч-двуручник.

Существо пришло сюда за ним.

Фесс не шелохнулся. Поздно было гадать, почему он не почувствовал приближение этого создания раньше, почему заклятье подняло тревогу лишь в самый последний момент, когда врагу оставалось сделать один-единственный последний шаг; надо было драться, спасая собственную жизнь, потому что иначе…

– Просыпайся, – грубовато, но без злобы рыкнуло существо. – Хотя ты и так не спишь. Давай-давай, шевелись. Я не хочу стоять тут до утра. И не трясись так, я не стану входить внутрь, хотя мог бы – смотри, червь!

Вперед потянулась сотканная из мрака ручища. Пальцы – бесплотные пятна тьмы – коснулись Фессовой незримой паутины, закрывавшей щель, небрежно сметя прочь ничтожную преграду. Заклятье погасло вмиг, не подав и намека на тревогу.

– Я мог бы войти и взять тебя сонного, но предпочитаю беседу, – прорычала ночь. – Вставай, Смертный, вставай, и мы станем говорить!

– О чем? – как можно более невозмутимо спросил Фесс, не меняя позы.

Как такие существа могут спокойно расхаживать по владениям Радуги?! Как надменные маги терпят их присутствие?!

Фесс очень старался не выдать обуявшей его паники. Тварь из Тьмы явно стремилась его не испугать – жуткая, мертвящая сила пряталась глубоко под плащом, там же, где и истребительная, всесжигающая ненависть ко всему живому – Фесс чувствовал их, как чувствовал то, что этим разрушительным началам пока что не дается воли. Быть может, от его ответов зависит, обретут ли они вообще когда-либо свободу.

– О чем ты хочешь спросить меня, незнакомец? – было очень трудно не пустить в голос постыдную дрожь. – И, кроме того, на дороге не принято говорить, когда один сидит, а другой стоит, точно слуга. Здесь нет ни слуг, ни господ, только путники. Разожжем огонь и поговорим, как принято среди оказавшихся вместе ночью на Тракте.