В очередной раз заскочив в кухню, муж роженицы поманил Игара пальцем:

— Поди…

И, когда Игар вышел, просительно взял его за локоть:

— Ты… Страшно мне чего-то. Эти-то, — он имел в виду старшую хозяйку и ее мужа, — эти-то при деле, а меня выгнали… А мне страшно одному. Первый раз так не боялся… Тири… она…

Он замолчал, собираясь с словами и одновременно вглядываясь Игару в лицо — не думает ли смеяться?! Игар не думал; муж Тири перевел дыхание:

— Ты… своему бы я не сказал. Ты чужой, придешь-уйдешь… Поболтай со мной… покуда. Чтоб не так долго… Вот как тебя, к примеру, зовут?

Игар назвался.

— А меня Глабом, — муж Тири тоскливо вздохнул. — Первенький наш мальчик быстро родился… А это… может, девчонка?..

Игар кивнул, соглашаясь; он ничего не смыслил в деторождении, зато прекрасно понимал, что Глаба нужно поддержать.

Сверху донесся не стон уже — вопль; Игар почувствовал, как продирают по коже липкие противные мурашки. Бесхитростная Тири со своими добрыми сказками…

Глаб судорожно сдавил его руку:

— Жена… она терпеливая. Она страх какая терпеливая, ей как-то на сенокосе палец на ноге отхватило… Так она ни слезиночки не пролила, улыбалась даже, мать свою успокаивала… А…

Тири закричала снова — голос казался неузнаваемым. Игар сглотнул.

— Что-то долго, — Глаб сжимал и разжимал пальцы. — Я… пойду туда. Я спрошу, как…

Игар пошел следом.

Дверь спальни была приоткрыта. Повивальная бабка говорила раздражено и властно; старшая хозяйка, кажется, возражала. Что-то со стоном пыталась сказать роженица; из комнаты вышел хмурый как туча старший хозяин. Оттолкнул пробирающегося вовнутрь Глаба:

— Уйди… Не до тебя…

Глаб скривил лицо — выражение детской слабости портило его мужественные, красивые в общем-то черты:

— Что… не так? Не так?!

Хозяин сжал зубы: