— Пойдем к матушке твоей, — сказала ей Сергия вполголоса, — тебе с нею теперь быть надобно…

Лиза, вздрогнув, издала сдавленный, едва слышный стон и прижалась лбом к груди своей наставницы. Не отпуская пальцы княжны из своих рук, матушка Сергия увела ее из гостиной комнаты. Проводив их взором стажер Третьей Стражи Петр Петрович Сверчков откинул полы сюртука и уселся в глубокое, затянутое голубым шелком кресло напротив двери. Достав снова заветный свой топаз-разведчик, который ему вручили после успешной сдачи экзаменов в стражеской школе в Петербурге, он принялся рассматривать его и щупать — камень все же подозрительно быстро становился теплым. Какие-то излучения присутствовали в доме. Никто бы не убедил Петра Петровича, что это не так.

Вскоре к Сверчкову присоединился неизменный и молчаливый доктор Поль де Мотивье. Памятуя строгую указку матушки Сергии, молодому стражнику пришлось отказаться от занятия, и они сидели в креслах друг напротив дружки в полутемной гостиной зале, прислушиваясь к незатихающему женскому плачу, доносящемуся из княжеского кабинета и из комнат второго этажа. Весь большой и старый Прозоровский дом погрузился в траур, а со двора от псарни, перекрывая даже людские стенания, завыл, почуяв потерю хозяина любимый Арсеньев охотничий кобель Бостон.

* * *

Хоронили молодого князя Арсения Федоровича Прозоровского третьего дня в семейном склепе фамилии его в пределе Кириллово-Белозерской обители. С раннего утра всю округу окутал серой пеленой туман, а затем зарядил мелкий, холодный дождь, перешедший к полудню в мокрый снег.

Выражая волю свою и болезной супружницы своей князь Федор Иванович распорядился, чтобы весь обряд обустроили по заветным обычаям, не смотря на то, что не сошла Арсюше благодать распроститься с жизнью в кругу любящей его семьи, и ушел он из нее до срока.

За два дня до похорон принялись прилуцкие и белозерские монахи от княжеского имени раздавать по всей Андоже милостыню нищим, а крестьянам крепостным — выделку по тройке рублев на мужскую душу. Так желал отстроить душу сына своего князь Прозоровский, что простил всем должникам своим их долги и пожертвовал большие суммы всем окрестным монастырям, чтобы читали псалтирь, молились, да обильно звонили во все колокола.

Так как княгиня Елена Михайловна не могла подняться с постели, пришлось Лизе собраться с духом и верховодить дворовыми девками: вместе с бабкой Пелагеей да с матушкой Сергией обмыли они мертвеца теплой водой, надели на него сорочку холщовую и завернули в белое покрывало. Внимательно осмотрев тело Арсения, матушка Сергия обнаружила, насколько верно предсказал ей Командор, будто даже следа на покойном от уродства его и долгого лежания в земле не останется. Так и было.