- Мама, не бойся - я с тобой, - повторяла раз за разом малышка Делия, прижавшись к Верайль в безотчётном ужасе и в поисках защиты.

Медно-рыжая ламия хоть и стояла гордо подняв голову, но обретающаяся по другую сторону Селина чувствовала - дрожит, и ещё как! Правда, она и сама тряслась не хуже как осиновый лист. Уж тот этак меленько и противно трясётся даже в безветрие.

Многие потом отправились если не досыпать, то хоть чем-нибудь успокоить изрядно потрясённые нервы, когда плывущие в ту сторону чёрные тучи рассеялись, а оттуда прекратило бить по всему естеству. И лишь донёсся чей-то последний, полный безысходного отчаяния протяжный вой… лишь долгое время спустя обе ведьмы нашли в себе храбрость отправиться на выжженное место битвы и обнаружить там, к своему облегчению, сына и внука.

Живым и вполне пригодным к полному исцелению - но вот на то, что он нёс с собой в руках, смотреть им очень не хотелось… тогда-то на прикроватной тумбочке лорда и появился свеженький череп с неукротимо мечущимися в провалах глазниц огненными сполохами…

- Убирайся от меня, - прошипела Чайка с таким лицом, что мрачно подбрасывающий на своей ладони кольцо Валлентайн почёл за лучшее так и сделать.

Потому он и не видел - а у замка не справлялся - как девица судорожно вздохнула раз-другой и повалилась без чувств в центре залы…

Стоило признать, что на первый день эльфийский целитель не мог даже приблизиться к нему. С бледно-зелёным, постоянно морщащимся от брезгливости лицом тот руководил действиями хлопочущих ведьм издали, без зазрения совести подглядывая с почти безопасного расстояния - из коридора. На второй день, когда до сих пор валяющийся пластом Валлентайн хоть и сумел открыть оба глаза, но всё же запросто мог ещё пересчитать так и порхающих перед взором золотистых и нахально гудящих пчёл, Эндариэль уже оказался в состоянии входить в комнату.

Хоть целитель тогда и не осмеливался прикоснуться к своему пациенту и внуку… как сказал он потом, просто наизнанку выворачивало - но дела пошли на лад. И на третье утро лорд и волшебник уже набрался нахальства и отчаянно попытался из откровенно лежачего положения перебраться в полусидя.

Или полулёжа, это уж кому как нравится…

- Мам, ну отчего так? - Чайка билась в истерике, и сил обеих ведьм уже едва хватало, чтобы удержать от крайностей эту девицу. Ещё немного, и придётся прибегнуть ко всей силе замка - а это уже ой как плохо.

Она внезапно взлетела с измятой и мокрой постели, и Верайль поразилась - какие же большие стали эти глаза, в которых яростный огонь мешался с безумием.