Этой ночью меж ними ничего не было. Но Сашка глухо шепнул, привычно обняв и уютно прижав к себе Лю, что намерен выжечь королевство дотла. Что такое синтетические вирусы или боевые отравляющие вещества, ведьма хоть смутно, но догадалась - и от осознания этого ей даже "под крылышком" у Сашки на миг стало неуютно. Она и сама задумывалась, как и какими средствами готова пройтись по потерявшим совесть врагам - но последовавшие затем слова сердечного друга, что по крайней мере стоит проутюжить злыдней ковровой бомбардировкой, а потом ещё и танковыми клиньями пройтись, повергли её в шок.

– Ты уверен? - едва совладав с замершим в ожидании неизбежного сердцем, осторожно выдохнула она.

Но Сашка только крепче обнял её, приласкал легонько - без капли страсти, но как-то так, что душа женщины радостно трепыхнулась - а затем в ушко ввинтился его шёпот, что по его приказу Ган и Бен долго грызли и кусали духа земли. И тот всё-таки раскололся - можно, можно добыть из-под здешней земли кое-какие вещества… в общем, это относится к области распада материи. Штуковина размером с саквояж выжжет до скального основания город размером с Изек. А в его прежней стране, именуемой Советский Союз, имелись игрушки куда посерьёзнее - дескать, две ракеты с разделяющимися боеголовками способны уничтожить весьма крупное государство Великобританию. Причём уничтожить напрочь, как географическое понятие.

И вот тут-то ведьму проняло так, что от сладкого ужаса она даже вздрогнула. Одно лишь радовало - что этакие термоядерные игрушки обретаются очень и очень далеко. Но устроить Апокалипсис здесь… Лючике в общем-то не чувствовала в себе жалости к врагам - в конце концов, это был вопрос и её личного выживания. И всё же… нет, долой сомнения и нравственный терзания, ведь Сашка офицер - и её мужчина. Раз он сказал - так, значит, так и будет!

* * *

Я поднимаюсь по хрустящим от пыли и грязи каменным ступеням. Не спеша, осматривая каждый пролёт и площадки, подсвечивая себе лучом карманного фонаря. Всюду паутина и мерзость запустения. Облупившиеся стены с остатками дрянной торгсиновской краски равнодушно уплывают назад и вниз. "Жорик + Любаня". Против воли улыбаюсь - велика сила жизни! Даже тут, на верхних этажах заброшенного здания на окраине столицы, она оставляет явственные следы своей очередной весны…

Сквозь неплотно забитое досками окно на этаже мягко и властно врывается порыв свежего воздуха. Я киваю ему, как старому знакомому. Подхожу ближе. Да, то самое место, вот и приметная выщербина на подоконнике… В моих пальцах привычно оказывается "Казбек", и я столь же привычно затягиваюсь ароматным, резковато-щипучим дымком. Да, восьмой этаж… здесь мы не так давно встречались со Светкой. Она прибегала после своих рабфаковских курсов, где вдалбливала в молодые пытливые умы тонкости швейного мастерства. А я - а я приходил из наркомата, поскрипывая всегда новенькими и всегда сияющими сапогами, смущая вахтёра обилием ромбов в петлицах и своей молодостью. А теперь…