Когда невидимый кулак уменьшил скорость, внизу простирались на сотни вёрст изрезанные извилистыми речушками, покрытые дремучей тайгой плоские горы Сибири. В лунном свете они казались чёрными.

Сферу доставили на порог сибирского Гнезда и бросили.

Здесь была звёздная ночь.

Я опустился на вершину пологого холма. Сердце словно заледенело: так хорошо начинавшаяся дружба с людьми оборвана невидимой рукой. Как объяснить Светлане, что это не я её похитил, а меня вместе с ней? На её месте я бы не поверил в такой бред.

– Света, – позвал я, сняв уже ненужные щупы, державшие девушку. – Ты как?

Она очнулась, застонала, держась за голову.

– Всё болит. Что это было, Гор?

– Нас забросило очень далеко. В Сибирь.

Предчувствие не подвело. Светлана не поверила в мою невиновность. Из брата по разуму я мгновенно стал чудовищем, монстром, демоном, террористом и пожирателем детей. Омерзительнее меня существа в мире не было. Гнусной ложью я втёрся в доверие беззащитных людей. Навешал лапши на уши (хотя этим вовсю занимался Горыхрыч). Обманом, под видом спасения от бандитов похитил доверчивую девушку для съедения такими же мерзейшими исчадиями зла.

Она билась в истерике. Чтобы девушка не слишком сама себя изранила, стенки пришлось максимально смягчить. Отец Ме! Я был избит, как никогда: кроссовки на ней были не железными, но резиновой дубинкой тоже можно убить. И не выпустил её из сферы, пока она не устала колотить кулаками и ногами по моим нежным внутренностям. Побоялся, что сдуру сбежит в тайгу, до первого волка.

Иссякнув, Света рухнула на мембрану, ещё раз ударила посиневшими кулачками и заплакала – сухо и зло, как воют в бессильной ярости волчицы, попавшие в капкан.

– Выпусти меня, гад! – орала она. – Лицемер!

– Зачем? Разве ты не собираешься возвращаться в Москву?

Она замолчала, и я с наслаждением вернул себе слух, ослабив уровень защиты рецепторов от запредельного шума.

– У нас есть время до рассвета, часов пять, – пояснил я. – И у меня остался третий уровень. Успею долететь, пока…

– Пока что?

Теперь замолчал я. Рассвет в Гнезде – время моей расплаты за невыполненную кровную роту. Ни один дракон не ушёл от наказания. Поэтому, наверное, мы чтим своё и чужое слово. Это закон, который нельзя преступать, ибо гибель неминуема.

Я не успею больше ничего сделать. Ни спасти царевну, ни мою маму, ни найти отца или отомстить за него. Шестой уровень Ме был ступенью отчаянья? Ерунда. Это было высшее, что я испытал, кроме любви к Ларике. Настоящее отчаянье – вот оно, здесь и сейчас.

– Неважно что будет утром, Света. Время ещё есть. Я попробую вернуть тебя. Если не смогу долететь до Москвы – хотя бы в ближайший город по пути, где у тебя есть знакомые.