— И я должен поверить?
— И я должен поверить?
— Па, я вовсе не думаю о женщинах!
— Па, я вовсе не думаю о женщинах!
— Ни единого мгновения?
— Ни единого мгновения?
— Ни... Ну почти ни единого!
— Ни... Ну почти ни единого!
Он смеётся. Негромко и добродушно.
Он смеётся. Негромко и добродушно.
— Знаю. А почему тебя вдруг заинтересовала наша нанимательница?
— Знаю. А почему тебя вдруг заинтересовала наша нанимательница?
— Ну-у-у... Она очень богатая, верно?
— Ну-у-у... Она очень богатая, верно?
Отец кивает:
Отец кивает:
— Да, водрузить вокруг столько камня могут позволить себе только богатые люди.
— Да, водрузить вокруг столько камня могут позволить себе только богатые люди.
А мне не нравится. Камень всегда холоден и безжизнен. Куда лучше дерево! Правда, от саэннской жары спасают только толстые каменные стены... У нас дом тоже каменный. Больше, чем наполовину. Но наша семья вовсе не самая богатая в городе. Хотя и не бедная тоже.
А мне не нравится. Камень всегда холоден и безжизнен. Куда лучше дерево! Правда, от саэннской жары спасают только толстые каменные стены... У нас дом тоже каменный. Больше, чем наполовину. Но наша семья вовсе не самая богатая в городе. Хотя и не бедная тоже.