— Насколько я понимаю, несостоявшаяся жертва — вы?

— Да, господин судья.

— Против кого выдвигаете заявление?

— Против старшего распорядителя Попечительского совета Анклава, Трэммина Найли.

— На каком основании?

— Он желал моей смерти и нанял для исполнения своего желания Тень.

— Но на чём основывается ваше заявление? По тому же Уложению, а именно, по согласительной главе «О разделении прав и слиянии обязанностей», со смертью наёмного убийцы договорённость, которая может подлежать публичному рассмотрению и осуждению, разрывается, не оставляя указания на личность заказчика, и тогда любое обвинение становится всего лишь домыслом.

— А что говорит Уложение о возможности свидетельства?

Фаири заинтересованно сцепил пальцы в замок:

— С чьей стороны?

— Со стороны исполнителя.

— Но позвольте, вы ведь только что утверждали, что убийца умер?

— И спустя малое время воскрес.

— Чьими стараниями?

Хорошо, что Тинори предупредил меня о главном правиле участия в судебных заседаниях: никогда не говорить больше, чем требует твой собственный здравый смысл, потому что невинное признание в какой-либо мелочи может стоить будущего благополучия.

— Об этом позвольте умолчать. Для суда ведь важно то, что означенный человек изъявил желание свидетельствовать, а не то, каким чудом вернулся из-за Порога?

Судья строго сдвинул брови:

— Здесь не принимаются к рассмотрению слова поднятых мертвецов.

— Вы сами сможете убедиться, что он вовсе не мертвец.

— Что ж... — Фаири пожевал губами и разрешил: — Настало время призвать и выслушать свидетелей. У полномочного представителя Анклава есть возражения или предложения по ходу заседания?