– Точно – весь день, – глядя на ночное небо, подтвердил Маркиз-Убоище. – Тьфу ты, елы-палы, я же на концерт не попал!

– Это ты, Серый?… – голос Вовчика был хрипло-жалостен.

– Ну, я. Вставай. Отсыреешь, – хмуро приказал Сережа. – А вам не пришло в голову позвонить в милицию? Хоть анонимно?

– А с чего бы нам звонить в милицию? – осведомилась ведьма, в то время как Вовчик медленно воздвигался рядом с Сережей.

– Я бы позвонил, – сказал атлет. – Я ведь как туда днем отправился, так и сгинул, а потом эти стали по очереди приезжать… Вам не показалось странным, что мимо вас к вилле приехали целых четыре бригады на иномарках?

– Какие бригады? – спросил отец Амвросий. – Какие иномарки? Серенький, ты что-то путаешь. Никто тут не приезжал.

– А это что такое? Пошли, пошли, покажу.

Он вывел бывшего энергетика на дорогу, ведущую от шоссе к вилле, и показал на длинную очередь темных и пустых машин.

– Господи Иисусе! Откуда они тут взялись? – отец Амвросий перекрестился. – Серый, их же тут не было!

– Точно, не было! – подтвердил увязавшийся на ними Маркиз-Убоище.

– Значит, они свалились с луны? – уточнил Сережа.

Отец Амвросий и Маркиз-Убоище переглянулись.

– Ладно, – сказал атлет, рукой показывая – за мной, к шоссе. – Потом разберемся. Когда-нибудь. Слушай, Сашка, вколотимся мы все в плод покаяния, или придется две ездки сделать?

Отец Амвросий оценил габариты Вовчика.

– С Божьей помощью рискнем. Но если заглохнет – я вас обоих впрягу, а тогда…

Красавец-батюшка вдруг уставился на капот с ужасом.

– А это?… – прошептал он. – Это – куда?…

Великолепный кристалл медного купороса так и остался там лежать. Ведьма даже прикоснуться к нему побоялась.

– Это – с собой, – неуверенно произнес Сережа. Ему тоже страсть как не хотелось трогать синий кристалл, всосавший в себя столько всякой дряни. Не проснулся бы и не потребовал бы новой жратвы…

– Я его не повезу. Козни сатанинские – вот что это такое, – отец Амвросий наконец сообразил, что надо делать. Сломав с ближнего куста веточку и беспрерывно осеняя себя крестом, он стал подвигать кристалл к краю капота, желая сбросить его – и забыть о нем навеки.