– Монбар! – позвал он. – Даниэль де Монбар! Мы выручили шкатулку! Что дальше делать-то?

Шкатулка молчала.

– Данка! Сердолик! Алмаз! Аметист! Оникс! – Сережа подумал и вспомнил еще одну обитательницу Вайю. – Яшма!

Радужное сияние окружило шкатулку, встало над ней плоским, вертикально подвешенным кругом.

– Не вопи, сударь мой! – раздался звучный голос флибустьера. – Ты орешь, как испанец, когда он летит за борт! Отойди в сторонку!

Монбар по пояс высунулся из радужной дырки, перекинул ногу в давно не чищенном ботфорте и ступил на территорию проявленного мира. Следом вылетел небольшой, всего лишь с апельсин, багровый шарик и пристроился у него на плече.

Отец Амвросий и ведьма непроизвольно шагнули друг к другу.

– Допился! – весело воскликнул Маркиз-Убоище, тыча пальцем во флибустьера. – Позвольте! Но я даже еще и не пил!.. Я только собирался!..

Вслед за Монбаром даже не вышел, а выплыл Алмаз. Казалось, его несла по воздуху вставшая парусом белая судейская мантия. Третьей из радужной дыры прибыла Данка. И сразу вцепилась Монбару в локоть. Всем своим видом она показывала – счастлива, довольна, и – как за каменной стеной!

Молчание нарушил басовитый голос Вовчика.

– Я, это… кофе…

И тут же дымящаяся джезва грянулась об пол.

– Соберись с силами, сударь мой, – посоветовал ему Монбар. – Ну, брат Аметист, с делом ты справился.

– Это еще неизвестно, – Сережа старался быть честным насколько возможно. – У вас в Вайю из-за нашей самодеятельности, наверно, была страшная кутерьма.

– Нет, у нас все спокойно, – отвечал Алмаз.

– А эти… эти… Они у вас не появлялись? – и Сережа показал на кристалл медного купороса.

– Что это такое? – осведомился Монбар, склоняясь над шкатулкой. – Отрава какая-то…

– Эта отрава заглотала двадцать вооруженных мужиков.

– Больше, – поправил Маркиз-Убоище.

Алмаз брезгливо взял кристалл двумя пальцами и посмотрел на свет.