Руппи соскочил с подоконника, словно тот загорелся, и закружил по комнате, понимая, что думает не о том. Плевать на фрошеров, на Бруно, на отступивших в Штарквинд родичей! К кошкам их всех, пусть выжидают и заигрывают с соседями, не до них… В суд идти даже не бесполезно – губительно. Фридрих – болван, но болван, заматеревший в интригах, с него станется наказать и Бермессера. Разжаловать или списать по болезни. Один раз скот уже «болел», теперь на него опять найдет помрачение.

Болящего отправят на воды лечиться, а свидетеля спросят про этот кошачий отпуск, и тут, что ни ответь, лучше не будет. И с покушениями не вылезешь, потому что ветер переменился. Это при Готфриде показания Фельсенбурга тащили на рей Бермессера, теперь они тащат Кальдмеера, следовательно, он и подсылал убийц к адъютанту. Искать того, кто нанял хотя бы Торна, бессмысленно… Либо ублюдок признается в сговоре с Олафом, либо его прикончат, как тех двоих со «Звезды веры», и спишут на «молодого человека в маске»… Леворукий, он опять не о том! Родичи не помощники, в суд идти нельзя, а что можно?!

Солнце, несущая лодки река, дрожащие блики на потолке, книга на столе, на ней – кошка. Моется, раскинув хвост по цветной сине-красной гравюре… Правила кровопускания. Догадайся кто-нибудь пустить Готфриду кровь, все пошло бы иначе! А догадайся кто-нибудь, что Альмейда вернется, что Фридрих сбежит из Гаунау, что Гудрун нельзя отпускать в Эйнрехт… Сделанное уже сделано, его не поправишь, как не заставишь кесаря встать. Как же это страшно – лежать и ничего не мочь, а если еще и понимать, слышать, как врут твоим именем, знать, что лучше не будет, только хуже и хуже…

Готфрид умрет, и тут же вспыхнет драка. А если он умрет… теперь, не дав времени никому? Тогда Штарквиндам придется ударить немедленно. Если кесарь не доживет до суда, если наследник Фельсенбургов явится в суд и станет не отвечать, а требовать ответа, бабушке придется вмешаться. Чтобы не потерять моряков и побережье. Чтобы не упустить корону, но это если умрет Готфрид… Рассчитывать на такое нельзя, такое можно только… сделать.

Руппи отпихнул Гудрун и впился глазами в буквы и цифры. Великие врачи подтверждали – если больной в сознании, вероятность пусть и не полного излечения велика. Если сознание не вернулось в первые часы, больной обречен. Он либо претерпевает великие страдания, либо ничего не чувствует, единого мнения на сей счет не существует, но смерть полагается лучшим выходом в обоих случаях. Лучший… легко сказать, но если другого нет? Не штурмовать же в одиночку Морской дом, а во дворец наследник Фельсенбургов войти может.