Она, опережая его, бросилась к кольцу. Тейр последовал за ней, держа молот наготове, хотя вряд ли Ферранте мог теперь кому-то угрожать. И все-таки в его непобедимой воле было какое-то жуткое величие – в воле, волочившей его бесполезное тело по мокрым от дождя булыжникам.

Но чуть только она протянула руку к Вителли, как волна холода отшвырнула ее назад, точно удар дубинки. Ферранте тоже вскинул руку, будто отражал незримый удар. Это усилие, видимо, разорвало что-то у него внутри: он хрипло вздохнул, темные глаза остекленели и остались открытыми. Фьяметта скорчилась на булыжнике, смотря на то, чего не могло быть.

Над телом Вителли сгущалась фигура, словно ночной мрак обретал осязаемость. Темный человек – чернота более плотная, чем любая тень в освещенном факелами дворе. Фьяметте почудилось, что внутри черного человека она видит другие маленькие полупереваренные призраки, десятки и десятки, изуродованных, корчащихся в смертной муке.

– Ох, нет! – охнул Тейр – Мы сотвори и еще один призрак! Неужто этому не будет конца!

– Нет, – еле выговорила Фьяметта – Хуже… куда хуже! Мы сотворили демона!

Где же батюшка внутри темного человека? Одни из этих призраков выглядел совсем свежим и словно бы испытывал немыслимую боль…

Лицо темного человека обрело выражение, черты стали четкими и знакомыми. Черные глаза открылись, зажглись собственным красным огнем. Выглядел Вителли почти столь же ошеломленным, как Фьяметта. Он растопырил пальцы и уставился на них в изумлении. Один черный палец опоясывало яркое сияние. Вителли откинул голову и захохотал, смакуя свое продолжающееся существование и власть.

– Удалось! Я жив! Теперь я бессмертен! – Темный человек даже запрыгал от радости и отвесил иронический поклон в сторону Ури, остывающего, оглушенного. – Благодарю тебя!

И все ее вина, с горечью подумала Фьяметта. В одной из своих многочисленных проповедей на эту тему аббат Монреале назвал грехом непоправимую ошибку с роковыми последствиями. Теперь она видела перед собой такую свою ошибку и думала: «Восьмой смертный грех, конечно же, глупость». И невежество. Она не имела представления, как бороться с демоном, ни малейшего. Зато всем своим существом чувствовала, что стоит Вителли окончательно вырваться на свободу, и последствия будут ужасны.

– Что ты сделал с моим батюшкой? – дрожащим голосом спросила она у Вителли-демона.

Едва он перевел на нее красные-глаза, она поняла, что ей не следовало бы привлекать его внимание.

– Его воля теперь принадлежит мне, – прошептал Вителли, словно зашуршал лед. – Ты опоздала. – И улыбнулся адской улыбкой. – Он тоже опоздал! – Его лицо обратилось к воротам.