Надо было выбить из них эту дурь, и чем скорее, тем лучше!

— Мне надо прочесть коротенькую, но содержательную лекцию своему верному войску. — Сообщил я Джинну. — Как бы мне устроить, чтобы они меня услышали — все до единого?

— Забавный вопрос, Владыка! — Снисходительно улыбнулся он. — Тебе достаточно просто этого захотеть… Впрочем, я могу помочь тебе вознестись в небо над их головами…

— Пожалуй, не стоит… — Нерешительно возразил я. — Я как раз собираюсь сообщить им, что я, в сущности — такой же чайник, как и они сами. Если при этом они увидят в небесах мой сияющий лик, все мои аргументы будут выглядеть довольно бледно, сам понимаешь…

— Ты собираешься сказать этим несчастным людям, что ты — не бог, и поэтому они не могут рассчитывать на то, что в последний момент ты спасешь их никчемные жизни и души заодно? — Печально спросил Джинн. — Но им вряд ли нужна такая жестокая правда.

Ты отнимешь у них последнюю надежду…

— Вот! Именно это я и собираюсь сделать! — Весело согласился я. — И не потому, что я — такой уж великий злодей, скорее наоборот. Чтобы получить шанс на бессмертие, надо отказаться от надежды на него… вообще отказаться от надежды. Отчаяние — удивительный ключ к могуществу, даже не ключ, а отмычка, способная открыть почти любой замок… и обычно это — единственный ключ, доступный человеку!

— Я не понимаю. — Нерешительно сообщил Джинн.

— Конечно, ты не понимаешь! Ты же не человек. — Согласился я. — А мой рецепт хорош только для людей.

— И ты действительно уверен, что отчаяние пойдет им на пользу? — Впервые на моей памяти голос Джинна звучал столь недоверчиво.

— Я никогда ни в чем не уверен. — Улыбнулся я. — И скажу тебе по секрету: это самое неоспоримое из моих немногочисленных достоинств!

А через полчаса я уже разглагольствовал, стоя в центре необозримо огромной толпы.

Таинственная связь, которая установилась между мной и моей армией во время перехода через призрачный храм Сетха и заставила их дышать в одном ритме со мной, снова дала о себе знать: теперь я чувствовал, что даже те люди, чьи головы казались мне разноцветными точками у линии горизонта, и те, кого я не видел вовсе, слышат каждое мое слово — мне даже не требовалось повышать голос.

— Я пришел, чтобы отнять у вас последнюю надежду. — Начал я, памятуя о недавнем диалоге с Джинном. — Я пришел, чтобы сказать вам: я — не тот, кто сможет спасти вас.

Единственное, что я могу, так это в назначенный срок привести вас к тому месту, где решится наша общая судьба. Поклоняться мне глупо и бесполезно, ребята. С таким же успехом вы можете поклоняться друг другу — или выпросить у моего Джинна по зеркалу и молиться собственному отражению — чем не икона?! Может быть, я — просто один из вас, может быть, меня лепили из другого теста — какая, к черту, разница! Я, как и вы, не знаю, что ждет нас завтра — и уж, тем более, в это роковое полнолуние последнего декабря…