— Если здесь оставить сосуд хитрой такой формы, из безднианского стекла, то через сутки он наполнится целебной водой, — сказал Куцехвост, указывая на полоску из осколков у одной из стен пещеры.

— Погоди, ты сказал «из безднианского стекла»? Оно же, вроде бы, не бьётся?

— Ага. Оно и не разбито, оно чем-то разрезано. Считается, что если такое произойдёт с твоей склянкой, значит, ты впал в немилость у Швеи или Хозяина Бездны и тебе конец. Не тронь! — заорал Куцехвост, стоило Анару протянуть руку к осколкам. — Оставь их, ради Аласаис, в покое. Мало нам неприятностей!

Путники двинулись дальше, но в следующей пещере им вновь пришлось остановиться.

— Отрасти мой хвост! — шумно выдохнул Мейв. — Не иначе как Швея постаралась.

— Да кто такая эта швея? — тихо спросил Анар.

— Швея? А кто её знает, — проворчал Мейв, недовольно глядя на преградившую им путь паутину из лент и цветных нитей. На них были нанизаны какие-то камешки, бисеринки и кусочки стекла. — Она одна из главных достопримечательностей Лэннэс, женщина-загадка, отвались мой хвост! — сквозь зубы закончил он, убедившись, что, не разрушив её работы, в следующий туннель им не попасть. — Фай, мы тут не пройдём, — простонал он так громко, будто Такрен не стояла в десяти шагах от него. — Тоже мне, срезали, — он со вздохом стёк на пол.

Анар обнаружил ещё одно творение Швеи, каким-то чудом не замеченное Куцехвостом. На стене, буквально пришитое к камню всё теми же нитями и лентами, висело человекообразное существо. Оно было высохшим, как мумия, как муха, из которой паук выпили все соки.

Самым поразительным было то, что эта жуткая картина почему-то не оставляла тягостного впечатления. Наоборот, от неё, как от прекрасного произведения искусства, невозможно было отвести глаз. А главное, казалось, что за этим магически-притягательным шедевром, таилось нечто настолько чудесное, что Анару трудно было подобрать слова, чтобы описать восторг от одного предвкушения встречи с ним. Оно и раньше проявляло себя, но лишь изредка, смутными ощущениями намекая на своё существование. Теперь же оно было близко, так близко — протяни руку и…

Длинная игла, косо воткнутая в камень рядом с телом, лучисто засияв, вдруг представилась Анару тончайшим разрезом в этом небывалом полотне, через который он мог бы заглянуть туда… Задержав от волнения дыхание, алай протянул руку… и легко вытащил иглу из стены. За спиной послышался вскрик и грохот — это Мейв упал в обморок.

— А Веиндора — опять не видел, — не открывая глаз, обиженно заявил Куцехвост.

— В этом нет ничего удивительного. Милосердный брезгует нашими душами даже после смерти, тем более, с чего бы ему являться тебе, если ты не умирал, — хмыкнула склонившаяся над ним Фай.