— Что… что это за сливы такие? — с трудом разлепил он подрагивающие губы.

— Такие вот сливы, — загадочно прикрыла глаза алайка. — Я же говорила: тебе они не понравятся, — её голос прозвучал почти сочувственно.

Куцехвост скривился:

— Но ты не сказала, что мне после них помереть захочется!

— Не сказала, — со всегдашней своей омерзительной многозначительностью кивнула Такрен. — Пойдём-ка, я помогу тебе лечь.

С этими словами она обвила плечи Мейва своей цепкой рукой.

Опираясь на алайку, Куцехвост кое-как поднялся на ноги и поковылял к себе. Ему было настолько плохо, что вопрос: почему это их гость, наевшийся тех же фруктов, сидит как ни в чём не бывало — как-то не пришёл ему в голову.

Анар же, оставшись один, не преминул воспользоваться отсутствием Фай, чтобы проверить плоды на наличие яда. Выживание на его родине требовало от высокопоставленного алая умения делать это с почти танайской точностью, но ничего опасного в фиолетовых «сливояблоках» он так и не смог отыскать. Они были странными, очень странными, но не ядовитыми… по крайней мере в привычном для него смысле этого слова.

— Что с ним случилось? — спросил Анар вернувшуюся Фай.

— Он просто переел. Перекормил свой мозг, — она собрала пальцы щепотью на переносице и медленно развела их в стороны.

Анару показалось, что у него во лбу распустился ледяной цветок. Прохладные лепестки надавили изнутри на его глаза, стебель начал разрастаться, обвивая холодными кольцами позвоночник алая…

— Что это за яблоки? — резковато спросил он, передёргивая плечами, чтобы стряхнуть озноб.

— Яблоки? Вас не поймёшь — то сливы, то яблоки… — Фай взяла одно из них и немного повертела в пальцах. — Ну, пусть будут яблоки. Чудесные, очень редкие и опасные… особенно для алаев. Как они тебе? — деловито спросила она, откусывая кусочек.

— Вкусные. Но… Необычный вкус… словно тысяча вкусов, — проговорил Анар, растерянно глядя, как его рука, словно сама собой потянулась за фруктом и отправила его в рот. — Это сложно объяснить, — уже жуя, пробормотал он.

— И не надо, — снисходительно улыбнулась Такрен, похлопав его по руке. — Мы тоже не можем объяснить нашу страсть к Бездне: здесь опасно, темно, тесно и шумно, нет никакой стабильности, мы живём в постоянном волнении, вдали от родины… — пристально глядя ему в глаза, монотонно перечисляла алайка.

Но Анар уже не слушал её, не замечал напряжённого выражения её лица. Он жевал яблоко. Нет, не беспокойство за здоровье Мейва заставило его сделать это. Что-то другое… что-то неуловимое во вкусе этих плодов не давало Анару покоя. Он поспешно откусил ещё кусочек и принялся сосредоточенно растирать его шершавым языком по нёбу — он должен, должен был вспомнить, что связано с этим сложным, дразнящим память ароматом.