Комнату освещали лучи солнца, проникавшие сквозь несколько узких окон, и огонь в высоком очаге, но когда глаза Тобина привыкли к дымной мгле, он решил, что здесь ненамного лучше, чем в нижнем помещении. Потолочные балки и длинные столы почернели от времени, штукатурка на стенах местами отвалилась, обнажив каменную кладку. На стенах висели несколько дешевеньких новых гобеленов, на полках рядом с очагом выстроились серебряные тарелки; тарелки явно некому было почистить, и они совершенно почернели. Посреди комнаты на соломенной подстилке лежала пятнистая сука, кормившая щенков, а по столам безнаказанно бродил голенастый кот с рваными ушами. Возле небольшого очага для приготовления пищи женщины крутили колеса прялок, бросая на гостей настороженные взгляды; на полу копошились в грязном тростнике двое полуголых младенцев. В помещении стоял острый запах застарелой грязи и мочи.

— Я вырос не здесь, — прошептал Ки, обернувшись к Тобину и вздохнув. — Здесь намного лучше.

Тобин почувствовал себя так, словно предал Ки; когда он просил короля пожаловать Ларенту титул, он и вообразить не мог такой дом.

Худенькая женщина с усталым лицом, с виду не намного старше Инниса, вышла вперед, чтобы приветствовать их. Она приоделась в лучшее платье, хотя и с пятнами жира на юбке. Неловко преклонив колено, она поцеловала руку Корину. Судя по ее виду и по рассказам Ки, Тобин догадался, что новых жен Ларент выбирал из служанок, когда очередная его жена умирала родами.

— Добро пожаловать в наш дом, твое высочество, — сказала женщина. — Я леди Секора. Входи и порадуй нас своим присутствием. Мы благодарим тебя… — Она помолчала, подыскивая слова. — Мы благодарим тебя за честь, оказанную нам, за то, что даровал нам титул. Мой муж… мой лорд там, в той комнате, он тебя ждет, но выйти не может.

Корин изо всех сил старался не рассмеяться, когда брал женщину за руку, помогая ей подняться.

— Благодарю тебя, госпожа. Позволь представить тебе моего кузена, принца Тобина из Эро.

Секора уставилась на Тобина с откровенным любопытством.

— Так это ты хозяин Ки, да? Тот самый, о котором говорил волшебник?

Зубы у нее были плохими, изо рта дурно пахло.

— Ки мой оруженосец и мой друг, — сказал Тобин, беря ее худую шершавую руку, когда она склонилась перед ним.

Секора перевела взгляд с него на Ки и покачала головой.

— Ки, думаю, твой отец захочет тебя видеть. Прошу, поешьте с дороги, а потом я провожу всех вас к нему.

Она хлопнула в ладоши, и женщины понесли с буфета, стоявшего у стены, блюда с холодной едой и стали расставлять все перед гостями. Прислуга выстроилась по возрасту, от согнутой годами бабушки до двух юных девочек, красневших и бросавших дерзкие взгляды на Тобина и остальных.