— Он со мной один раз разговаривал. Сказал, что чувствует вкус моих слез. — Нари вопросительно посмотрела на него, и Аркониэль пожал плечами. — Я плакал, когда хоронил его. И мои слезы упали на тело младенца. Видимо, для него это что-то значит.

Нари помолчала немного.

— Знаешь, я думаю, ты единственный, кто оплакивал его, кроме его несчастной матери. Риус горевал только о своей жене. И именно ты вернулся, чтобы позаботиться о Тобине. А теперь тебе приходится присматривать за всеми, кто приходит. Но она-то этим не занимается, так?

— Если бы не она, их бы здесь не было, — напомнил ей Аркониэль. — А видения, что были у нее и остальных? Я-то ничего никогда не видел. Никогда.

Новые и новые волшебники прибывали в замок, по одному и по двое. К тому времени, когда пришла весть о женитьбе Корина и о случившемся у леди Алии выкидыше, появились уже шесть новых беженцев, и с ними несколько слуг. Маленький табун лошадей и осликов пасся на опушке леса, скрытый от любопытных глаз торговцев.

Серана, старая подруга Айи, была первой из пришедших осенью. Вслед за ней явились верхом на лошадях Лиан и Ворнус, пожилая седовласая пара, разменявшая четвертое столетие. С ними была лишь одна дородная горничная по имени Симеус. Волшебники щебетали друг с другом так нежно, словно были мужем и женой; Аркониэль заподозрил, что в молодости они не слишком стремились соблюдать обет целомудрия.

Вскоре после них прибыла Мелиссандра, чародейка с юга, — она ворвалась в дом ночью, как потрепанная бурей птица. Темноглазая и молчаливая, от страха она даже казалась моложе ее ста с лишним лет. Пока к ней не явились Гончие, она была богатой женщиной, ее служанка Дар тащила следом за госпожой сундучок с монетами.

Хайн приехал, когда выпал первый снег. Коренастый, с виду обычный молодой человек с клочковатой бородой, он был учеником, когда Аркониэль видел его в последний раз. Но, как и старые волшебники, он обладал аурой настоящей силы, несмотря на нужду и отсутствие знаний.

Лорд Малканус и его маленькая свита добрались до замка как раз перед тем, как все дороги завалило снегом. Он был лишь на несколько десятков лет старше Аркониэля и даром обладал посредственным, однако ему нравилось покровительствовать богатым вдовам в Илани (а заодно заглядывать к ним в постель), и прибыл он с тремя лакеями, сундуком золота и очень высоким мнением о самом себе. Аркониэль прекрасно обошелся бы без него. Малканус всегда относился к нему пренебрежительно, глядя на Аркониэля, а возможно, и на Айю почти как на грязных бродяг. Ни время, ни обстоятельства не изменили к лучшему его манер. Аркониэль сожалел о том, что Айя дала этому волшебнику один из своих камешков, и понять не мог, чего ради Светоносный мог общаться с таким человеком.