– Все нормально, – бодро сказал Чеканин, но Тамара только скривила губы – слова полковника прозвучали слишком бодро.

– Кто был тот высокий… хозяин незнатей?

– Это вопрос вопросов, душа моя. Сейчас половина управления работает над этим вопросом. Пока выяснили только, что документами на имя Хорста Убеля он обзавелся где-то в конце шестидесятых годов.

– А в штабе… – Тамара судорожно сглотнула. – Он заколдовал Вершинина?

– Видимо, – неопределенно ответил Чеканин. Он решил не говорить девушке о смерти майора и об убитых демонами при штурме поселка «Кошкин дом» бойцах из группы Филимонова. Сам прооперированный Филимонов – хирурги извлекли из капитана горсть волчьей картечи – лежал в Центральном военном госпитале, и за его жизнь можно было не опасаться.

– Терентий Северьянович, дайте, пожалуйста, очки. Они там, на тумбочке, – неожиданно попросила Тамара.

Правую руку девушки сковывал гипс, поэтому она несколько замешкалась. Наконец, водрузив на нос свои очки с поцарапанными стеклами, которые чудом не слетели с нее во время боя в обрпункте-14, Тамара посмотрела на Чеканина «вооруженным взглядом» и сразу отметила, как постарел, осунулся полковник.

«Он похож теперь на уставшего Санта-Клауса, – подумала девушка. – Наверное, у нас тяжелые потери, а он не хочет говорить, бережет меня. И прямо не спросишь – нельзя заставлять человека врать…»

– Но операция закончена? – вслух поинтересовалась она, подобрав наиболее нейтральные слова.

– Сложно сказать, – пожал плечами Чеканин. – У нас, душа моя, ничто никогда не заканчивается совсем. Мы – стража последнего рубежа нашего мира. У пограничников за спиной армия, авиация, флот страны. Солдаты на поле боя надеются на Бога и медицину. Пилот истребителя – на катапульту и парашют. Разведчик знает – в случае чего его прикроют дипломаты и политики. И только нам отступать некуда. Работать становится все сложнее – заклятия Красной печати ослабели, старая сила уходит, а новая… Впрочем, не будем о грустном.

– Та рыжая девушка… – охотно сменила тему Тамара.

– Софья Разумовская, – кивнул Чеканин, оживляясь. – Страннейший случай! Я б даже сказал – загадочный. Простая девочка, студентка в одночасье стала сильной чаровницей и оказала нам неоценимую помощь. Аналитики считают, что при инициации сработал дополнительный эмоциональный фактор.

– Какой?

– Любовь, душа моя. Просто любовь. Она же парня своего спасала. Этакие Иван-царевич и Василиса Премудрая получились. Но сила у этой Разумовской невероятная. Мыря говорит…

– Мыря? Жив? – радостно перебила полковника Тамара.