— Что это?

— Не ваше дело, капитан!

— Вот как? — Фернан не спускал глаз с напряженного ламии. Тот тоже следил за «василиском», уже не обращая внимания на хихикающих возле него женщин. Его рука лежала на шпаге. Кажется, горец едва себя сдерживал.

Господин Жорже взял себя в руки:

— Это личное. Если письмо попадет в чужие руки, оно может скомпрометировать одну даму.

— Уж не вашу ли племянницу они компрометируют? — хохотнул де Вольга.

— Именно! Верните их, господа!

«Искуситель! Да что такое с клириками! Больше ждать нельзя».

— Очень уж толстое компрометирующее письмо. — Фернан нехорошо улыбнулся и взвесил конверт в руке. — Такая красавица — и столько грехов! Не верю! Господа, хотите узнать тайну племянницы достойного господина Жорже?

Он, не спуская глаз с Леоноры, сломал печать. Это послужило последней каплей.

— Отдайте бумаги, пьяный идиот! — потеряв последнее терпение, крикнула Леонора и, подняв кулаки, бросилась на Фернана…

Два выстрела слились в один. Перепуганные голуби, ранее сидящие на карнизах домов, взвились в вечернее небо.

Все остальное произошло стремительно.

Голова Леоноры, в которую разом попали две пули, лопнула, точно гнилая виноградина. Половина черепа, вместе с волосами, отлетела в сторону, разбрызгивая кровь и мозг. Основная часть этого ужасного водопада угодила в стоявшую ближе всех к Леоноре блондинку, разом окрасив ее волосы, лицо и платье в красный цвет.

Тело Леоноры еще не успело упасть, а «шлюхи» уже начали действовать. Все достижение ламии состояло в том, что он смог наполовину вытащить шпагу из ножен. Большего Сестры Милосердия ему не позволили. Как только прогремели выстрелы, монашки перестали глупо хихикать и выхватили из складок юбок узкие ножи. Действовали они слаженно и профессионально. Как видно, им не впервой было вспарывать глотки. Ламию не спасла даже его легендарная скорость. С момента выстрела прошло не более двух секунд, а зеленоглазый уже был на коленях, зажимая руками две страшные раны на шее, в тщетной попытке остановить кровь.

Мигель, не желая рисковать, рубанул умирающего шпагой по голове.

— Проклятье! — заорал Фернан на брата Агирре. — Почему вы медлили?!

— Я не могу нейтрализовать то, чего нет! — прорычал клирик. — У этой женщины не было никакого Дара!

— Вы уверены?!

— Мы не спускали с нее глаз все это время. Только за ней и следили! — Блондинка с отвращением посмотрела на мертвую. — Она чиста.