В последнее время фокус с телевизором стал любимым развлечением Франка. На его экране телевизионные передачи то и дело перемежались «репортажами» о жизни и деяниях Макса. Порой получалось настолько забавно, что Франк всерьез подумывал о пиратском вторжении в телевизионный эфир. Ему это ничего не стоит, а любопытно ведь, как поведут себя жители крупнейших государств мира, обнаружив на телеэкранах вместо вечернего выпуска новостей изображение печального молодого человека, топчущегося под душем. Но Франк пока держал себя в руках. Не до жиру. «Нам бы день простоять да ночь продержаться, – весело думал он, – не спугнуть бы удачу, слишком уж славно все складывается!»

Разумеется, наблюдать за своим подопечным Франк мог и без помощи громоздкого бытового прибора. А мог и вовсе не наблюдать: зачем? Вмешиваться в жизнь Макса он пока не собирался. Пусть сам выкручивается как может: мягкая, нежная глина, из которой сотворен всякий человек, нуждается в длительном обжиге. И если хрупкая фигурка сразу взорвется в печи – что ж, все лучше, чем обнаружить тайный изъян, испытывая ее в деле.

Милосердный и внимательный (даже сверх меры) ко всем новичкам, Франк понимал, что к преемнику своему должен быть безжалостен. Ключник – это знание в свое время испугало Франка до судорог – обречен на одиночество, дружеское плечо ему не светит ни при каких обстоятельствах. Его дело – предлагать помощь всем нуждающимся, а не ждать ее от другого могущественного существа. Тем более что ни одно могущественное существо из числа тех, чья помощь действительно пригодилась бы Ключникам, не обременено гуманитарными инстинктами. И вообще ничем не обременено.

Тем временем на выпуклом экране цветного телевизора Макс завершал свои ежевечерние дела. Прятал бумаги в один сейф, деньги – в другой. Переобувался, надевал пальто. Словом, ничего интересного. И вдруг он приветливо улыбнулся Франку и спросил: «Ну что, назначишь мне свидание?»

Такого нахальства Франк не ожидал. «Да как же этот парень меня учуял? Быть того не может!» – скороговоркой твердил он себе.

«После Нового года, не раньше, – теперь с телеэкрана звучал озабоченный женский голос. – Я четвертого января приезжаю, и тогда, возможно…»

Только тут Франк понял, в чем дело. Макс обращался не к нему, просто изображение его собеседницы оставалось за пределами видимости. Вероятно, она просто находилась в другом конце помещения.

Происшествие показалось Франку добрым знаком. Он любил чувствовать себя сбитым с толку – редкий, изощренный, изысканный кайф! Может, и правда пора назначить мальчику новое свидание? – размышлял Франк. Рановато, конечно: в свое время я ждал куда дольше, а ведь в моем роду были лисы и саламандры, тогда как Макс, при всех своих достоинствах, – всего лишь человеческий детеныш, жидкая кровь. Вот и двери мои не захотели для него открываться и вряд ли станут покладистее прежде, чем он сумеет изменить свою природу… Но, с другой стороны, не оставлять же вовсе без внимания такое совпадение!