Все было привычно, все, как с Райсом. Только сейчас Тиег давал силы, которые она направляла. Она была соединительной нитью, по которой поступала целительная энергия. Они могли это сделать!

Ивейн знала, что Ансель и стражники во все глаза смотрят на нее, но не обращала внимания. Она подняла руку Камлина, смело сжала пальцами сквозную рану, почувствовав, как увеличился поток энергии, несущей с собой тепло жизни к разорванным костям, мышцам и сухожилиям. Через ее пальцы в рану вливался поток целительной энергии, которая раньше принадлежала Райсу, а теперь их сыну.

Ивейн ощупала запястье другой рукой и заметила, что кости возвращаются в нормальное положение, мышцы и сухожилия срастаются, а затем, когда она отняла руку, рана затянулась. Она осмотрела запястье Камлина с тыльной стороны, там тоже было все гладко. О пройденном мальчику будут напоминать едва заметные шрамы на руке и рубец в душе, для исцеления которого нужен другой Целитель, у нее недостаточно мастерства, чтобы заживить душу так, как это сделал бы Райс. Но по крайней мере кости срослись, и тело выздоравливало.

Во время первой части операции Ансель с удивлением наблюдал за ней и Тиегом, но, поняв, что именно они делали, тотчас развязал второе запястье и постарался как можно лучше очистить. Теперь Ивейн перешла к этим ранам и тоже исцелила их. Затем положила окровавленные руки на грудь мальчика, снимая напряжение готовых разорваться мышц, и наконец заживила следы побоев.

Ивейн чувствовала, что силы ее истощены так же, как и силы Тиега, но сын с упреком взглянул на нее. Тогда она попросила Бартоломью поднять лежавшего в беспамятстве Камлина, чтобы осмотреть его спину.

С усталой улыбкой Ивейн заживила рубцы на спине, тонких сильных ногах, смыла с рук кровь и, собрав оставшиеся силы, обратилась к его памяти о том, что было до того, когда они пришли на помощь. Когда она закончила, Камлин, завернутый в несколько плащей, мирно спал. Тиег тоже уснул, свернувшись калачиком, засунув большой палец в рот, с блаженной улыбкой на усталом лице. Осторожно выбравшись из сознания сына, Ивейн взяла его на руки, в безотчетной благодарности прижала к себе и передала Дамону. Бартоломью поднял мирно посапывавшего Камлина, а Ивейн снова присела на колени, вздохнула и потерла поясницу. Ослабив контроль над собой, она почувствовала сначала едва ощутимый, потом более сильный толчок в животе. Ивейн напряглась, и боль быстро ушла.

— С вами все в порядке? — спросил Ансель, увидев пробежавшую по ее лицу гримасу боли, и взял ее руку.

Она овладела собой и кивнула.