— Он говорит только одно: этот человек доставит нам массу неприятностей, мой добрый король.

— Он не сможет это сделать, потому что сидит в темнице.

— А Лотрин? Неужели вы доверяете ему, сир? Впервые за время разговора король посмотрел на барши, и исполненный ярости взгляд его был красноречивее слов.

— Забудьте о том, что я сказал, сир, — промолвил колдун и, поклонившись, поспешно удалился.

* * *

Их заперли в одной камере. В ней не было ничего, кроме помойного ведра. Воздух поступал только через крошечное окошко под потолком. Стены запотели от сырости. Лотрин проявил милосердие, оставив в камере зажженную свечу. Он ни слова не сказал пленникам, не попытался утешить Элспит, по Уил чувствовал, что в душе горец сильно переживает. Ему явно не нравилось, что события приняли такой поворот.

Перед уходом Лотрин развязал девушке руки и даже растер ее затекшие запястья и, как-то странно посмотрев на Уила, удалился. Что хотел сказать на прощание горец? Тяжелая дубовая дверь захлопнулась, и Уил повернулся к Элспит.

— Развяжи меня, — попросил он, с тревогой поглядывая на понурого Герина.

— Вам, наверное, опять сломали ребра? — спросила девушка, распутывая узлы на веревке.

Уил кивнул.

— Ничего, как-нибудь справлюсь.

— Зачем вы разозлили короля? Что подвигло вас на столь неразумные действия? — спросила Элспит.

— Любовь, преданность, дружба.

Элспит уловила грусть в его голосе.

— Любовь? — удивленно переспросила она. — К кому?

— К нему, — ответил Уил, кивнув на Герина, и приложил палец к губам, призывая ее помолчать.

— Герин! — шепотом обратился он к своему несчастному другу.

Наставник даже не шелохнулся. Уил еще несколько раз назвал его по имени, но все попытки заговорить оказались тщетны.

В конце концов Элспит надоело молчать, и она решила помочь ему.

— Это Элспит, Герин, — промолвила она. — Человека, который говорит с вами, зовут…