Алек глядел в ее бледное лицо, в ее глаза, смотревшие на него со скучающим выражением, тщетно силясь прорваться через тенета, которыми его опутывала Диана. Но даже сейчас, в своей немощи ему удалось разозлить герцогиню так, что она перешла невидимую грань. Да, она была подлинной властительницей человеческих слабостей, великолепно играя на сомнениях, терзавших душу. Правда сейчас для нее была сродни приманке, которой Диана дразнила Алека.

— Я не хотела тебе говорить, — холодно произнесла она. — Думала тебя пожалеть. Я не желала делать тебе больно, надеясь, что ты сам все поймешь. Иди сюда. — Он послушался, ощущая влекущий аромат опасности. Герцогиня вытащила из-за пазухи цепочку с перстнем. — Видишь? Я поблагодарила его и дала ему это в дар. Но он швырнул его мне в лицо. Сент-Вир великолепно понимает, что мы с тобой его использовали. Он не захотел брать перстень, сказав, чтобы я вернула его тебе — как прощальный подарок. Его роман с тобой окончен, Дэвид-Алек. Так что, сам видишь, выхода нет.

— Не глупи, — бросил Алек. — Выход всегда есть.

Он повернулся и направился к огромному окну, занимавшему пространство от пола до потолка… После того как стекло раскололось от удара его руки, он сделал еще несколько шагов и, наконец, остановился. На Алека водопадом рушились осколки, покрыв его плечи. Они вздымались и опадали, поблескивая в такт его медленному неровному дыханию. Алек замер, тупо уставившись на вытянутую руку, которую заливала кровь.

Герцогиня Тремонтен тоже застыла, глядя на полностью раздавленного человека, стоящего среди осколков разбитого окна. Наконец, она сказала:

— Катерина, пожалуйста, позаботься, чтобы лорд Дэвид не успел умереть, прежде чем уйдет.

Она повернулась. Раздался шелест юбок, оповестивший о том, что герцогиня удаляется, чтобы заняться делами, требующими ее внимания и затрагивающими интересы дома, города и мира.

Лорд Дэвид Александр Тилман Кампьон остался наедине со служанкой, которая с методичной свирепостью рвала свою юбку на бинты, чтобы перевязать ему руку.

Наконец, поток крови ослаб. Порезов было много, но все они оказались неглубокими.

— Самое смешное, — между делом сообщил Алек Катерине, — что я ничего не чувствую.

— Ничего, почувствуешь. Только позже, — заверила она его. — Придешь домой, промоешь раны. Сент-Вир действительно отдал кольцо, но от тебя не отрекался. Извини, что ждала так долго, прежде чем сказала… Ты уж поверь, болеть будет сильно.

— Ты расстроена, — промолвил Алек. — Хорошо, что ты съехала из Приречья. Никогда больше туда не возвращайся.