Гэп не мог отвести глаз от скульптур, поражаясь творческому воображению художников-вэттеров. Юноша мог поклясться, что, когда его повели мимо статуй в помещение, которое те «охраняли», он поймал на себе свирепый взгляд и услышал, как угрожающе щелкнули хвосты.

Гэп стрелой метнулся вперед, сердце стучало как бешеное. Следом — глядя строго перед собой — прошествовал Шлёпп.

Помещение представляло собой огромный колодец с широкими, вырезанными в стенках ступенями, которые поднимались к пятну света, расплывающемуся где-то в вышине. Зеленые камушки освещали отполированные за века, истертые миллионами ног ступени.

Взбираясь по длинной лестнице, Гэп изучал странную настенную выставку. Тут были древние железные шлемы, возможно, некогда принадлежавшие людям, алебарды, коллекции монет из незнакомых эскельцу стран, несколько гигантских черепов неведомых ящеров и — мрачноватое завершение коллекции — ветхие и хрупкие, как пергамент, куски кожи, покрытой боевыми татуировками полгов.

«Трофеи, — решил Гэп, — музейные экспонаты, по которым вэттеры судят о мире снаружи...»

Через каждые несколько ступеней от лестницы отходили площадки и помещения, но отряд шел все выше и выше, пока, наконец, взмокший Гэп не вынырнул из лестничного колодца, щурясь в лучах заката.

Их доставили в самую высокую точку мира вэттеров, на широкую деревянную платформу, опоясавшую коническую верхушку скалы. Казалось, они поднялись на многие мили от земли — лишь солнце и ветер вокруг.

Чарующие нежные трели, многоголосье птичьего хора. Палитра красок, волшебство и восторг. Вот оно, небо — совсем рядом, стоит лишь протянуть руку...

Платформу поддерживали стволы деревьев вокруг скального выступа. То тут, то там виднелись открытые веранды и беседки из полированного дерева, украшенные мозаиками из разноцветных деревянных пластинок и хрустальными бусами.

Сквозь завесу золотисто-зеленой листвы сияли угасающие лучи величественного заката, омывая все вокруг нежным, чистым светом, преломленном в мириадах кристалликов, что свисали с каждой ветки. Гэпа вдруг охватило сильное — до дрожи в коленях — незнакомое чувство, заточенное прежде в тайниках его души. Он охотно позволил себя вести по этим заколдованным поднебесным кущам, дивясь увиденному. Все тревоги этого жуткого дня — дня, когда он чуть было не встретил смерть в подземных глубинах, забылись, гонимые прочь нежным ветерком.

Отряд двинулся к раскидистому дереву, которое возвышалось над западной стороной платформы. Одна из мощных ветвей выступала далеко за край настила, и по верхней ее стороне в коре была вырезана лесенка с перилами, ведущая куда-то в невидимую высь...