Права старуха, нелегко откупиться от демонов. Но сначала узнать бы, с чем прибыл посланец.

– Веди гостя ко мне, – велел Рорк.

– Ты бледен, – сказала ему Ефанда, когда дружинник вышел. – В твоих глазах ужас. О чем ты думаешь?

– Это не страх, жизнь моя. Это тяжесть.

– Тебе плохо.

– Прошлое вернулось ко мне.

– Твое прошлое было таким тяжелым, мой воин. Сбрось его и не думай о нем. Думай о нас, о нашем сыне. Я не верю Сигню. Это будет сын, я знаю.

– Да, – ответил Рорк точно в полусне. – Так все и будет.

III

III

Боживой стал похож на навию. Глаза его ввалились, темные круги обвели их, нос заострился и клювом нависал над поседевшими усами, восковая бледность не сходила с лица. За стенами княжеского терема бушевал червень,[118] а горницу будто наполнял могильный холод.

С недавних пор лишь три человека были вхожи к князю антов – волхв Световид, воевода Позвезд, поставленный над полком взамен предателя Ратши, да новый родич Боживоев, хазарин Саркел. И враг его, не спросясь, уже высадился в земле антов. Дозоры донесли, что урманы в двух днях пути от Рогволодня, стоят лагерем на побережье и ждут удобного момента, чтобы напасть. Там же и прихвостни Рорковы – Ратша-пес и родственник его Куява, волчья сыть, змей подколодный! Он и привел проклятого с севера в земли антов. Ну ничего, с предателями Боживой еще посчитается сполна!

Старый Световид приходит каждый вечер, сообщает, что творится в Рогволодне. Говорят о князе то, что и вымолвить страшно. Световид передавал вражьи речи как есть, ничего не утаивал, даже наслаждался мукой князя. Боживой только сжимался в ком и ненавидел. Придет день, и Световиду не жить. Но сейчас слово волхва может удержать антов от бунта. Да и не отступится от него Световид, руками старого волхва был приготовлен взвар, от которого уснули непробудно Ярок, Радослав и безумный Вуеслав…

Когда заболел Радослав, лишь беспокойство ощутил Боживой за брата. Было то в конце зимы на Мареновой неделе.[119] В праздничном угаре болезнь Радослава осталась незамеченной, а несколько дней спустя княжич слег в лихорадке, а с ним и слуга, и пестун его старый. Тогда-то страшная мысль и пришла Боживою. Мысль невысказанная, гонимая прочь, но Световид угадал ее в глазах старшего Рогволодича. Что он там намешал в чашке, неведомо, но только через четыре дня не стало княжичей одного за другим. Радослав умер первым, хрипя и харкая кровью, потом слегли и умерли Ярок и Вуеслав. Не стало у Боживоя братьев – и соперников не стало. И Световид к этому приложил руку. Преступление их связало, так что надежен волхв, предан вполне…