– Опять война, Хельгер?

– Клянусь Одином, ты говоришь, как слабая женщина. Да разве не ради войны и битвы мы живем? Разве смерть с мечом в руке не лучшая судьба для воина?

– Ты прав. Но я устал. Я больше не хочу воевать.

– Ты зря отослал дочь.

– После смерти Ефанды я не хочу ее видеть. Ратша позаботится о ней, как о родной.

– Тебе нужен наследник. Ты должен жениться.

– Ты считаешь, что чрево Хэль еще не до конца наполнено? – с жуткой улыбкой спросил Рорк. – Нет, Хельгер. Я еще не решил, кому передам княжеский стол, но это будет не моя кровь.

– Твоя слабость меня пугает.

– Скажи слугам, пусть принесут меда. Это лучше, чем болтать о пустом.

Хельгер хлопнул тяжелой ладонью о столешницу и вышел. Уже за дверью он тяжело вздохнул и выругался. Он не мог больше смотреть, как победитель Аргальфа все больше и больше превращается в тень воителя. Но уйти ему не удалось – Рорк его окликнул.

Хельгер вернулся. Князь сидел на ложе, полуукрытый медвежьей шкурой, глаза его лихорадочно блестели в полумраке, словно у Рорка был жар. Жестом он велел старому ярлу сесть, и какое-то время оба молчали.

– Я решил, Хельгер, – наконец, сказал Рорк.

– О чем ты?

– Завтра поедешь в Белоозеро. Провозгласишь сына Янички князем северных антов. В нем кровь Рогволодичей, он законный претендент на княжеский стол, пусть и правит.

– Но ты… – Хельгер замолчал, ибо в глазах Рорка зажегся огонь гнева. – Ты князь, воля твоя.

– Будешь при нем пестуном. До его возмужания престол твой.

– Воля твоя.

– Аскольд и Дир тоже твоя забота. Я же наказывать их не буду.

– Почему, княже?

– Аскольд был керлом Браги, он один из тех нескольких воинов, что уцелели в битве на холме Теодульфа. Дир же был со мной во время набегов на Ромею. Не могу поднять меча на старых боевых товарищей.