— Стерли их в порошок! — подхватил Берхард. — Раскатали и обратили в бегство. Не очень-то церемонились, но коли они не заслуживают такого обращения, кто тогда его заслужил? По всему городу еще идут бои. Меня Кон сюда прогнал. — Он махнул рукой, показывая на залитое кровью лицо. — А то я и здоровым глазом уже ничего не видел. Да. Совсем ничего.

Дьюранд с усилием кивнул.

— Радомор? — неразборчиво промямлил он.

Хатчин покачал головой.

— В бегах. Мы видели, как под ним несколько раз убивали лошадей. С мечом он — сущий дьявол, но я почти уверен, что видел, как его закололи.

— А я видел, как его подстрелили, — заявил Берхард. — Конь сбросил его с себя, точно муху. Его воины, совсем обезумев от страха, бросались в Бейндрол, прямо в доспехах и с оружием. Рыцари лезли на деревья, как кошки от пса. Но помяни мое слово, мы скоро его отыщем — полагаю, в какой-нибудь груде тел.

В зал все еще стаскивали раненых. Кругом царил хаос. Дьюранд закрыл глаза — точнее, один глаз. Акконель свободен! Хотя лично он был уверен, что все они станут куда счастливее, когда голова безумного Радомора будет насажена на кол над воротами.

Открывать даже здоровый глаз совершенно не хотелось. Вокруг, на усыпанном тростником полу, стонали десятки бойцов.

Хатчин коснулся плеча Дьюранда.

— Говорят, Абраваналь теперь наречет вашего капитана Паладином вместо старины Геридона — это тот, кого убили с Лендестом? — и у твоего Ламорика весьма неплохие виды на будущее.

Берхард поднялся.

— Да. Славный был денек. Оставлю вас побеседовать. На улицах еще есть чем заняться.

Конзар наконец отвоевал себе путь назад из Тернгира. Дьюранд подумал о далеком заморском замке, откуда начались странствия капитана.

— Как я упал? — едва ворочая языком, пробормотал он.

Хатчин кивнул.

— Кто-то съездил тебе цепом по голове.

Дьюранд поморщился. И все-таки он никак не мог взять в толк. Он же вырвался из общей свалки. Или почти вырвался. Помнится, сзади стучали копыта… А он-то решил, что это свои, и не оглянулся. Хорошенький же из него вышел спасатель!

Дьюранд провел языком по ряду обломанных, острых, точно ножи, зубов.

— Кто? — просипел он.

Хатчин обвел взглядом комнату.