— Эрресту придется еще долгое время мириться с толпами Обездоленных.

Рядом с лошадью распростерлось еще какое-то тело: судя по клочкам синей шерсти, ее седока. Навряд ли их убили собаки.

— Наверное, они уже нашли его в таком виде, — проговорила Дорвен. Но стоило ей заговорить, вся стая на холме разом задрала морды и с нехорошими усмешками уставилась на Бледного и двух глупцов у него на спине.

Дьюранд дал коню шпоры.

* * *

Над пустошью сгустилась самая настоящая тьма.

Дьюранд скакал, горбясь в седле, а свора мчалась за ними следом.

— Дыши! Дыши! — говорила Дорвен.

Это он еще кое-как мог — но не более того.

Псы мчались ложбинками, стремительным потоком перетекали гребни холмов. И было их много — гораздо больше, чем рыскало вокруг дерева с висельниками. Подгоняя Бледного, Дьюранд видел мастифа с угольно-черной мордой, борзую, дога и боксера — иные отощавшие, поджарые, иные — массивные, точно быки. Походка у всех была какая-то разболтанная, точно сочленения их слабо соединялись меж собой. Дьюранд уже не сомневался: этак и упыри запросто завалят верхового, если им вдруг придет это в голову. Дорвен тем временем углядела и прямые доказательства этому: останки вьючных лошадей, обрывки упряжи и даже валяющийся на обочине железный шлем.

Она прижималась к его спине, покуда Небесное Око, все также скрытое тучами, не померкло окончательно.

— Слышал? — спросила Дорвен.

— Что? — Дьюранд огляделся по сторонам, слыша лишь шум дождя, да топот лап по камням. — Ничего не слышу.

Стая собак вытянулась двумя длинными флангами, готовыми вот-вот сомкнуться вокруг путников. В небесах таял последний свет.

— Дорвен, Владыка Небесный! Надо найти укрытие.

— Они, эти дьяволы, они нашептывают! — стояла на своем Дорвен.

Дьюранд моргнул. И услышал. Шипение — точно волны, накатывающие на каменистый берег. Шепот, ширящийся, наполняющийся жизнью, — он словно разливался впереди перед псами.

— Совсем как грачи, — промолвил Дьюранд. Шепот звучал все громче и громче.

— Я уже почти различаю слова, — проговорила Дорвен.

Дьюранд пришпоривал Бледного, уверенный, что в любую секунду во мраке сверкнут зубы. Длинные тени мелькали меж обгорелого утесника и папоротника, псы легко и стремительно преодолевали каждый подъем, огромными прыжками мчались по обе стороны от путников.