Двое с вершины скалы съехали вниз, тщательно объезжая огромные камни, и остановили своих коней около чалого жеребца Чи; потом подошли, чтобы почтительно приветствовать недавних врагов — лучник-человек и кел, лицо лучника выдавало сильнейшую тревогу, лицо кел было совершенно бесстрастно.

— Ранин ап Эорунд, — назвал их Чи, — и Хесиен Исирин, оба из Манта.

— Я предоставляю вам простой выбор, — сказал Вейни, опираясь на свой лук, и на этот раз его колчан был полон стрел. — Вы можете уехать, прямо сейчас. А можете идти с нами, и, если вы будете честно служить моей госпоже, я забуду то, что должен вам. Я считаю, что это более чем честно.

Ранин кивнул, его лицо и взгляд прояснели, наверно они говорили правду о нем. — Да, — сказал он и глубоко вздохнул, как если бы вместе со словом из него улетела тревога.

Хесиен уставился в землю и слегка поклонился, а потом посмотрел в глаза Вейни с почти неприкрытой наглостью. — Все что вы хотите, лорд человек.

Вейни посмотрел на него, с трудом сдерживаясь от того, чтобы вбить его в землю. Но тогда надо будет убивать — их всех.

Лучник стрелял по госпоже — но защищая собственного лорда. И этот Хесиен, тоже, делал и сделает все ради спасения своей жизни.

И он тот самый кел, который вмешался, спасая самого Вейни.

— Если они поедут с нами, — сказал он Чи, бросив на кел презрительный взгляд, — помни, что ты за них отвечаешь.

И он повернулся к Чи спиной, чувствуя что их взгляды буравят ему спину. Сердце молотом било в виски, лицо горело, небо стало зеленым, как трава. Моргейн что-то сказала, вроде бы про отъезд, что они должны уехать от этого холма. — Да, — сказал он, повесил на плечи лук и колчан, и пошел распутывать лошадей, которые сами завязали себя вместе с нервными меринами. Мудрый Сиптах стоял спокойно, опустив уши, хотя заводной ремень от Эрхин захлестнул ему зад, зато один из испуганных меринов, чья задняя нога застряла среди камней, а переднюю держал повод, никак не мог успокоился и бился крупом о камни.

Вейни перерезал повода лошадей, освободив их всех, потом беспокойно взглянул на Чи и остальных, но Моргейн не спускала с них глаз, а он видел ее. Потом дружески толкнул Сиптаха плечом и вновь привязал заводных лошадей, и тут вспомнил про меч, который висел на седле коня Чи.

Надо было взобраться на камни и поменять мечи, но речь шла о боевом коне, и пускай сам Чи справляется с ним. А он сам с трудом дышит и вообще не хочет ни карабкаться куда-нибудь, ни видеть поблизости оружие: ребра сломаны, мышцы опять закостенели. Вейни оперся о бок Сиптаха, вздохнул и вывел его вперед, подальше от все еще нервничающих меринов.