Буквально через минуту Луэлла начала приходить в сознание. Она не смогла толком объяснить, что именно ее напугало, а лишь повторяла шепотом: «У него был такой вид… такой вид…» Но все остальные не находили в трупе никаких перемен против прежнего — хотя он, надо сказать, с открытыми глазами и румянцем во всю щеку, представлял собой странноватое для покойника зрелище.

А потом озадаченные люди заметили нечто такое, отчего на время забыли и про Луэллу, и про покойника. Речь идет о Генри Торндайке, на которого, похоже, внезапное всеобщее смятение и толчея подействовали самым скверным образом. Очевидно, в суматохе малого сбили с ног, и теперь он корчился на полу, пытаясь приподняться и сесть. Лицо его искажала ужасная гримаса, а глаза начинали стекленеть и тускнеть. Он говорил с огромным трудом, сдавленным, хриплым голосом, полным невыразимого отчаяния:

— Отнесите меня домой, скорее, и оставьте там. Препарат, случайно введенный мне… действует на сердце… Чертово волнение… довершило дело… Вы подождите… подождите… не думайте, будто я умер, если я перестану подавать признаки жизни… Это всего лишь препарат… просто отнесите меня домой и подождите… Я потом очнусь, только не знаю когда… но я все время буду в сознании… буду все видеть и слышать… не заблуждайтесь на этот счет…

Когда последние слова замерли у него на устах, старый доктор Пратт склонился над ним, пощупал пульс, долго всматривался в застывшее лицо, а потом наконец покачал головой.

— Ему уже ничем не помочь, он скончался. Сердце слабое — и препарат, инъекцию которого он случайно получил, видимо, оказал губительное действие. Не знаю, что это за вещество такое.

На всех присутствовавших нашло своего рода оцепенение. Не успели предать земле одного мертвеца, как уже второй подоспел! И только Стив Барбур вслух задался вопросом о странных словах, произнесенных Торндайком напоследок. Действительно ли он преставился, коли сам сказал, что лишь с виду будет похож на покойника? И коли на то пошло, не стоит ли доку Пратту еще разок хорошенько осмотреть Тома Спрэга перед погребением?

Полоумный Джонни бросился на грудь Торндайку, точно преданный пес, и жалобно заскулил:

— Ой, не закапывайте его, не надо! Он не помер вовсе — ведь собака Лайджа Хопкинса и теленок отца Ливитта не померли навсегда от уколов Генри. У него есть такое специальное лекарство, от которого, если сделать укол, ты становишься совсем как мертвый, хотя на самом деле живехонек! На вид ты мертвяк мертвяком, но все видишь, слышишь и понимаешь, а назавтра очухиваешься — и все в порядке. Не закапывайте Генри — он очнется под землей и не сумеет выбраться из могилы! Он хороший — не то что Том Спрэг! Хоть бы этот противный Том бился в гробу и задыхался много, много часов…