— А вы чем занимаетесь?

— Я программист, — отвечает Каннингем. — По большей части разговариваю с ангелами. А еще занимаюсь национальной безопасностью.

— С ангелами? — повторяет она и смеется хрупким, звенящим смехом. — Вы разговариваете с ангелами? Никогда такого не слышала. — Она наливает себе вина и поспешно отходит в сторону.

— Ангелы? — говорит астрологическая пампушка. — Кажется, здесь кто-то сказал «ангелы»?

Каннингем улыбается, пожимает плечами, смотрит в окно. Дождь усиливается. Поеду-ка я домой, думает он. Нет абсолютно никакого смысла быть здесь. Он снова наполняет свой стакан. Специалист по шимпанзе все еще обрабатывает астрологиню, но та старается отвертеться от него и подойти к Каннингему. Поговорить с ним об ангелах? У нее большой бюст, она слегка косит и выглядит неряшливо. Он не хочет говорить об ангелах с ней. Он ни с кем не хочет говорить об ангелах. Он стоит у окна до тех пор, пока ему окончательно не становится ясно, что астрологиня направляется именно к нему; тогда он снимается с места и идет к двери. Она говорит:

— Я слышала, вас интересуют ангелы. Это и моя сфера интересов тоже. Я училась у…

— Англез, — отвечает Каннингем. — Я играю в англез. Вам показалось. Я профессиональный игрок.

— Подождите, — говорит она ему, но он проходит мимо нее и выходит в ночь. Он не сразу находит ключи от машины, так что дождь успевает вымочить его до нитки, но это его не тревожит. Домой он приезжает незадолго до полуночи.

Он вызывает Рафаила. Великий архангел излучает чудесное золотистое сияние.

— Базилевсом будешь ты, — говорит ему Рафаил. — Мы все проголосовали за тебя, сонм за сонмом. Все согласны.

— Но я не могу быть ангелом. Я же человек, — отвечает Каннингем.

— Прецедентов существует достаточно. Енох был вознесен живым на небо и превращен в ангела. Так же Илия. Святой Иоанн Креститель был, вообще-то, ангелом. А ты станешь Базилевсом Мы уже приготовили для тебя программу. Она на диске: кликни Базилевса, и увидишь. Твое собственное лицо, глядящее на тебя.

— Нет, — говорит Каннингем.

— Как ты можешь отказываться?

— Ты и в самом деле Рафаил? Судя по твоим словам, ты как будто из другого лагеря. Искуситель. Асмодей. Астарот. Бельфегор.

— Я Рафаил. А ты Базилевс.

Каннингем задумывается. Он так устал, что мысли у него путаются. Ангел. Почему бы нет? Субботний вечер, дождь как из ведра, вечеринка не задалась, голова раскалывается: приходишь домой, а тебя назначили ангелом с местом в иерархии. Так почему бы и нет? Почему нет, черт возьми?

— Ладно, — соглашается он. — Я Базилевс.