– Ну и что, мам? Здесь оползни постоянно, вот и притащило…
Женька брезгливо поморщился и ногой спихнул останки собаки на обочину.
– Поехали, мам. Здесь опять связи нет. Фуфло, а не айфон… Китайский, точно!
Маша села в машину и медленно повернула ключ зажигания. Перед глазами у нее еще долго стояла эта цветастая тряпочка, и Маша никак не могла вспомнить, где она ее видела.
Причем буквально сегодня…
6
Пыль рассеялась так же резко и внезапно, как появилась. Палыч неуверенно свистнул, но пес снова пропал.
– Вон он. Буфет «Лето», – с благоговением прошептал Псевдонимов.
– Офонареть… – разинул рот Палыч.
А Фил просто промолчал.
На обочине дороги притулилось неказистое здание с одноименной вывеской, явно нарисованной от руки и не слишком старательно. Деревянная дверь была настежь распахнута и для верности придавлена тяжелым куском гранита. В дверном проеме болталась потрепанная тюлевая занавеска, которая должна была служить защитой от вездесущих жирных мух, которые беспрепятственно мотались туда-сюда сквозь старые дыры. Псевдонимов восторженно ухнул и бросился вперед.
– Но как же… это же… Да он же этот буфет придумал… сочинил… Он же про него в рукописи написал, – не верил своим глазам Фил.
– Значит, не написал, а списал! – решил не поддаваться панике и мистике Палыч. – Пойдем. Раз есть буфет, то в нем должно быть пиво!
– Еще один поэт, – проворчал Фил, но послушно пошел за Палычем.
7
Маша по-прежнему пыталась понять, что сегодня случилось не так. Странная встреча, потеря и обретение слишком самостоятельного сына… Собака эта дохлая… Тьфу, чертовщина, подумала Маша и вновь включила настройку радио. На сей раз оно тут же обнаружило какую-то волну, где голосила очередная модная дура.
За думами и заботами Маша даже не заметила, что Женька осторожно опустил стекло, еще раз сердито пробормотал:
– Фигня… Скажу, что потерялся, пусть лучше «эксперию» купят!
И выбросил айфон на дорогу.