– Все боятся смерти. Пулемёт на вышке, знаешь, сколько людей положит? Конечно, некоторые спасутся, даже большинство. Но ведь кто-то и умрёт. Даже если умрёт хотя бы один человек, всё равно никто не хочет быть этим одним единственным. Вот ты, Кузьма, скажи честно – готов отдать жизнь за свободу этих людей?

– Одному здесь не справиться…. Здесь надо всё продумать, организовать.

– Так организуй! В полку ты здорова организовывал. Но разница в том, что эти люди тебе не подчиняются. Им это не надо, их и так освободят: родственники приедут и выкупят за кусок сала и бутыль самогона. Хорошо воевать с безоружными и руководить бесправными, зависимыми людьми.

– Пантелей, вот ты сейчас говоришь как контра. Если бы мы теперь… не здесь… то….

– Я говорю правду. Мы отвыкли говорить правду, потому что сами сажали тех, кто её говорил. Мы привыкли льстить и поддакивать. И самое страшное – мы стали верить всей этой лжи, сами прекрасно понимая, что это ложь. А ведь лучше не станет, если мы будем врать сами себе.

Ситуация, на данный момент, такова – бежать нам некуда и оставаться здесь нельзя. Вся разница в том, что если останемся и будем сидеть тихо то, может быть, дольше проживём.

– Слушай, Пантелей, а что если нам попробовать устроиться к ним на службу? Не взаправду, а так…. Покуда суть да дело мы бы сориентировались, потом через линию фронта и… к своим.

– А где эта линия фронта? Этот вариант имеет право на существование, но больно уж ненадёжный. Во-первых – мы таким образом, засвечиваемся. Во-вторых – вдруг здесь, в это время, появится кто-нибудь из нашего полка?

– И что?

– И ничего. Где гарантия, что они не сдадут тебя?

– Почему это непременно сдадут? Не верю я, что бы советский солдат предал советского солдата.

– Кузьма, вот я не пойму – ты на самом деле такой… наивный или притворяешься? Вспомни свои бывшие дела. Особенно последнее дело старшего лейтенанта Капустина. За что ты его на десять лет засадил?

– Он вёл антисоветскую пропаганду.

– Кто тебе сказал?

– Военнослужащие сигнализировали.

– Ну конечно, сигнализировали…. Писали анонимку под твою диктовку. Ведь все знают суть этого конфликта. Капустин почти в открытую заигрывал с женой майора Тивилина. А Тивилин с тобой на «короткой ноге». Между прочим, это очевидный сговор. Капустин, конечно, ловелас, по натуре человек вспыльчивый, резкий. Но офицер он хороший: умный, сообразительный, авторитетный. Солдаты его уважали. Да и эта, майорова жена, если честно, добрая курва.

– Что ты говоришь, Пантелей? Ты болен, ты бредишь…. Это бред!

– Да, я болен. И живым мне отсюда не выйти. Поэтому я и говорю правду. Врать самому себе глупо. А перед смертью – тем более.