— Херня.

Стакхаус пожал плечами. Его лысая голова блестела под лампой, будто натёртая воском.

— Я имею в виду людей снаружи, которые ничего не знают. В общем, не важно. То, что мы тут видим, довольно просто: женщина с неизлечимой болезнью решила потушить свет. — Он указал на стену. — Объявив себя виновной. И нас тоже.

Звучало логично, но миссис Сигсби это не нравилось. Последнее обращение Алворсон к миру, может, и выражало чувство вины, но было в нём и что-то торжествующее.

— Не так давно у неё была неделя отпуска, — заговорил Фред, уборщик. Миссис Сигсби не заметила, что он всё ещё находился в комнате. Кто-то должен был отправить его. Она должна была отправить его. — Она ездила домой, в Вермонт. Вероятно, оттуда и таблетки.

— Спасибо, — сказал Стакхаус. — Настоящий Шерлок. Разве вам не нужно начищать полы?

— И протрите корпуса камер, — отрезала миссис Сигсби. — Я просила об этом на прошлой неделе. Больше повторять не буду.

— Да, мэм.

— Ни слова об этом, мистер Кларк.

— Нет, мэм. Конечно, нет.

— Кремация? — спросил Стакхаус, когда уборщик ушёл.

— Да. Попросим пару санитаров отнести её в лифт, когда постояльцы уйдут на обед. Который будет, — миссис Сигсби взглянула на свои часы, — меньше чем через час.

— Какие-то проблемы? — спросил Стакхаус. — Я имею в виду, помимо сокрытия этого от постояльцев? Спрашиваю, потому что вы выглядите так, будто есть какие-то проблемы.

Миссис Сигсби перевела взгляд с надписи в ванной на почерневшее лицо мёртвой женщины с высунутым языком. Затем посмотрела на докторов.

— Я бы хотел, чтобы вы оба вышли. Мне нужно поговорить с мистером Стакхаусом наедине.

Хендрикс и Эванс переглянулись и ушли.

4

— Она была вашей крысой. В этом проблема?

— Нашей крысой, Тревор, но да, это проблема. Возможно.