Год назад — нет, скорее шестнадцать месяцев, когда на улице ещё лежал снег — Морин Алворсон пришла к миссис Сигсби и попросила какую-нибудь дополнительную работу, чтобы подзаработать лишних денег. Миссис Сигсби — у которой уже год на уме крутилась одна задумка, но она не представляла, как её реализовать, — спросила, не хочет ли Алворсон заняться сбором информации у детей. Алворсон согласилась и даже продемонстрировала своё коварство, предложив байку о предполагаемых мёртвых зонах, где микрофоны работали плохо или вообще не работали.

Стакхаус пожал плечами.

— То, что она рассказывала нам, редко выходило за рамки сплетен. Кто из мальчиков провёл ночь у девочки, кто написал «ТОНИ КОЗЁЛ» на столе в столовой и тому подобное. — Он сделал паузу. — Хотя доносы могли усилить её чувство вины.

— Она была замужем, — сказала миссис Сигсби, — но перестала носить кольцо. Как много мы вообще знаем о её жизни в Вермонте?

— Так сразу не скажу, но всё есть в её досье, и я с радостью загляну в него.

Миссис Сигсби задумалась над этим и поняла, как мало она сама знает о Морин Алворсон. Она знала, что Алворсон была замужем, потому что видела обручальное кольцо. Она была бывшим военным, как и многие сотрудники Института. И она знала, что дом Алворсон находился в Вермонте. Но больше ничего. Как же так, ведь она поручила этой женщине шпионить за постояльцами? Возможно, теперь, когда Алворсон мертва, это было не так важно, но это заставило миссис Сигсби вспомнить, как она оставила свою рацию, подумав, что уборщик разнервничался из-за какого-то пустяка. А также заставило её подумать о пыльных корпусах камер, медленных компьютерах и малочисленном и неумелом персонале, отвечающем за них; о частой порче продуктов в столовой, о мышах, грызущих проводку, и небрежных отчётах от наблюдения, особенно в ночное время, с 11-ти вечера до 7-ми утра, когда постояльцы спят.

Это заставило её подумать о безответственности.

— Джулия? Я сказал…

— Я слышу вас. Я не глухая. Кто сейчас в наблюдении?

Стакхаус взглянул на свои часы.

— Вероятно, никто. Сейчас середина дня. Дети либо в своих комнатах, либо занимаются своими обычными детскими делами.

Значит ты предполагаешь, подумала она, а откуда растут ноги у безответственности, если не из предположений? Институт существовал уже более шестидесяти лет, и ни разу не было утечки информации. Никогда не было повода (по крайне мере, при ней) воспользоваться специальным телефоном — Нулевым Телефоном, — кроме рутинных докладов. Короче говоря, ничего такого, с чем они не смогли бы справиться самостоятельно.