— Извините, я не читаю подобных книг, — сказал он, но никто из нас не подозревал, что со временем он будет читать всё, что я напишу: обычно готовые рукописи и часто ещё не завершённые работы. Кроме моей жены, он был единственным, кто видел мои сочинения до их полной подгонки и готовности предстать всеобщему вниманию.

Я начал консультироваться у него, в первую очередь по медицинским вопросам. Именно Расс рассказал мне о том, что грипп меняется из года в год, делая непригодной старую вакцину (это для «Противостояния»). Он дал мне список упражнений для разработки мышц коматозных больных (это для «Мёртвой зоны»). Он терпеливо разъяснил мне, как животные заражаются бешенством и как прогрессирует эта болезнь (для «Куджо»).

Круг его обязанностей постепенно расширялся, и когда он отошёл от медицины, он стал моим штатным помощником. Мы вместе посетили школьное книгохранилище в Техасе во время моей работы над «11/22/63» — книги, которую я в буквальном смысле не смог бы написать без него, — и пока я погружался в атмосферу этого места (выискивая призраков… и находя их), Расс делал снимки и проводил замеры. Когда мы пришли в кинотеатр, где был задержан Ли Харви Освальд, именно Расс спросил, какие фильмы показывали в тот день (сдвоенный сеанс «Боевого клича» и «Война — это ад»).

Для романа «Под куполом» он собрал ворох информации о микроэкосистеме, которую я пытался создать, от мощности электрогенераторов до того, насколько может хватить продуктов, но больше всего он гордился идеей, которая пришла к нему, когда я спросил не может ли он придумать какой-нибудь запас воздуха для моих персонажей — что-то вроде акваланга, — минут на пять или около того. Это требовалось для кульминации книги, и озадачило меня. Как и Расса, пока однажды она не застрял в пробке, разглядывая окружающие его машины.

— Колёса, — сказал он. — В них есть воздух. Затхлый и противный на вкус, но вполне пригодный для дыхания. — И так, дорогие читатели, это оказались колёса.

Следы Расса разбросаны по всей книге, которую вы только что прочитали, от BDNF-тестов для новорожденных (да, это реальная вещь, только слегка приукрашенная для книги), до производства ядовитого газа из бытовой химии (не пытайтесь попробовать это дома, дети). Он проверил каждую строчку и факт, помогая мне достичь того, что всегда было моей целью: сделать невероятное правдоподобным. Он был рослым широкоплечим блондином, который любил пошутить, выпить пива и запускать бутылочные ракеты на Четвёртое июля. Он вырастил двоих замечательных дочерей и был рядом с женой во время её последней затяжной болезни. Мы вместе работали, но ещё он был моим другом. Мы были похожи. Никогда не ссорились.