– Эта большая золотая ванна, в которую меня только что помещала Доуз, – горн, – сказала Алекс.

– То есть вы утверждаете, что эта штука в квартире у Тары из настоящего золота? Она размером с пепельницу. Грессанг и эта девушка не смогли бы позволить себе что-то вроде этого.

– Может, это был подарок, – сказала Алекс. – И, может, то, что они изготовляли в ней, было дороже самого металла.

Доуз спрятала ладони в рукава свитера.

– Существуют истории о праведниках, которые использовали псилоцибин – грибы, – чтобы буквально открывать двери в другие миры. Но наркотики должны были быть очищены… в горне.

– Двери, – сказала Алекс, вспоминая ночь, когда они с Дарлингтоном наблюдали за неудавшимся ритуалом в «Свитке и ключе». – То есть порталы. Ты говорила, что, по слухам, магия «Свитка и ключа» иссякает. Возможно, с этим помог секретный соус Ланса и Тары?

Доуз тяжело выдохнула.

– Да. Теоретически наркотик мог облегчить открытие порталов.

Алекс взяла фотографию крошечного горна.

– Эта штука у вас… под охраной или что?

– Среди вещественных доказательств, – сказал Тернер. – Да, она у нас. Если на этой штуке остался осадок, мы можем провести его анализ и проверить, соответствует ли состав галлюциногену, найденному в крови у Тары.

Доуз сняла с шеи наушники. Она сидела, положив их на колени, будто спящее животное.

– В чем дело? – спросила ее Алекс.

– Ты говорила, что Ланс проходил сквозь стены и, возможно, воспользвовался магией порталов, чтобы на тебя напасть. Если кто-то из «Свитка и ключа» впускал в их гробницу чужаков, если они приводили Ланса с Тарой на свои ритуалы… Дома Покрова считают это непростительным. Nefandum.

Алекс и Тернер переглянулись.

– Каково наказание за разглашение такой информации чужакам? – спросила Алекс.

Доуз стиснула наушники.

– Общество лишат гробницы и распустят.

– Знаете, на что это похоже? – спросил Тернер.