«Лета» понятия не имела, ни кем была Бельбалм, ни какое отношение она имела к смерти Сэндоу. Алекс позаботилась о том, чтобы обрезать запись на моменте до прихода профессора в кабинет. Совет «Леты» никогда не слышал термин «ходок Колеса» и никогда его не услышит, потому что, если Алекс не ошибалась, она была способна создать нексус, когда хотела, – все, что от нее требовалось, это развить в себе вкус к душам. Она видела, как были устроены «Лета» и другие общества. Это знание было для них лишним.
Доуз сверилась со временем на своем телефоне, и они в молчаливом согласии оставили комплекс Пейна Уитни позади и повернули на Гров-стрит. Впереди Алекс видела внушительный мавзолей «Книги и змея», унылый блок белого мрамора, окруженный кованым железом. Теперь, когда Алекс знала, что это не они натравили на нее глуму, что они не имели никакого отношения к случившемуся с Тарой, она не могла не задаться вопросом, не могут ли они помочь ей найти душу Тары. Хотя ей не слишком хотелось входить в эти двери, и ее тревожило, что могут попросить взамен Книжники, «Лета» задолжала Таре Хатчинс покой. Но этому придется подождать. Прежде чем помогать Таре, ей предстояло выполнить еще одну задачу. Задачу, которую она может не пережить.
Алекс и Доуз вошли во внушительные неоегипетские ворота кладбища с надписью, которая так нравилась Дарлингтону: «Мертвые воскреснут».
Возможно, не только мертвые, если Алекс всерьез возьмется за дело.
Они прошли мимо могил поэтов, ученых, президентов Йеля. У нового могильного камня собралась небольшая толпа. Декан Сэндоу по-прежнему вращался в лучших кругах.
Алекс знала, что сегодня, возможно, встретит в толпе выпускников «Леты», но единственной, кого она узнала, была Мишель Аламеддин. На ней было то же стильное пальто, темные волосы были стянуты в аккуратный узел. Был здесь и Тернер, но он ей едва кивнул. Он был ею недоволен.
«Вы оставили мне
«Извините, – сказала Алекс. – Вам непросто угодить».
«Что случилось на той вечеринке?»
Алекс оперлась на колонну крыльца. Казалось, дом в свою очередь опирается на нее.
«Сэндоу убил Тару».
«А что случилось
«Сердечный приступ».
«Как же. Вы его убили?»
«Мне не пришлось этого делать».
Тернер в упор посмотрел на Алекс, и она обрадовалась, что в кои-то веки говорит правду.
С тех пор они не разговаривали, и Алекс подозревала, что Тернеру хотелось бы больше не иметь дела ни с ней, ни с «Летой». Она не могла его винить, но это казалось утратой. Ей нравилось, что на ее стороне был один из хороших парней.