— Врет, — заявил Анисий Фомич. — Дед Филат его затюкает, вот что. Он про эту историю в курсе, если не поможешь, то Михейке придется с кем — то из наших меняться домами. У нас парню жизни не будет, это уж точно!

— Поговори мне еще, — закряхтел кто — то сверху, на меня посыпалась то ли известка, то ли слежавшаяся пыль, а через секунду я увидел еще одного подъездного, на этот раз, правда, старого, как не знаю кто. Был он сед и внешне благообразен, несмотря на подозрительно красный нос, формой напоминающий грушу.

— Филат Евстигнеевич я, — сообщил пришелец мне. — Не начинали ишшо?

— Пока нет. — Я развязал горловину чехла, в котором находился металлоискатель. Мне его завез Антон еще на той неделе, поскольку я сам данный прибор все никак из машины Шлюндта забрать не мог, так он и катался в багажнике. Удачно получилось, кстати. Если бы бывший охранник Карла Августовича не был настолько любезен, пришлось бы мне подарок Сивого потом из полиции вызволять. — Как можно? Так, уважаемые, пока я собираю инструмент, проясните мне один момент.

— Какой такой инструмент? — удивился старейшина. — Ты же Хранитель кладов, тебе злато — серебро нутром чуять положено.

— Положено, — не стал с ним спорить я. — Но сначала все же пустим в ход технику, дабы не нарушать энтропию Вселенной.

— Чего не нарушать? — глянул суровый предводитель подъездных на Анисия Фомича.

— Зазря магию свою в ход пускать не хочет, — нашелся мой подъездный. — Чтобы, значит, кто чего не учуял. Сами знаете, какие у него гости бывают, вот он и не желает пущую беду на дом накликать.

— Вежественно да разумно, — одобрил Филат Евстигнеевич. — Достойно похвалы!

— Так что с котом? — еле удержался от улыбки я, доставая среднюю катушку и закрепляя ее на металлоискателе. — Как перстень из квартиры в подвал — то попал?

— Враждую я с этой тварью, — печально сообщил мне Михейка. — Он умный, паскуда, оказался, недаром из чужих земель родом. Слово даю — что — то с ним не так, он смотрит ровно человек, и поступает так же!

— Кой раз говорю тебе, полено ты сучковатое, — ни кошаки, ни собаки разума не имеют, — отвесил рассказчику подзатыльник старейшина. — Они запомнить чего — то могут, но думать им не дано.

— А этот — думает, гад такой, — потер ударенное место подъездный. — Иначе чего бы тогда такой номер выкинул? Он же нужного момента дождался, перстень показал и начал меня по квартире гонять, потому как знал, что при эдакой оказии за ним наверняка бегать стану. После, как я его почти поймал, он шасть в окно, прямо на ветку, и к подвалу побежал. Я за ним, но через дом, мне по дереву никак. Пока добежал — эта тварюга уже обратно идет. И улыбается, сволочь! Ехидно так!