— Тогда помоги, — велела Воронецкая, а следом охнула, когда, опершись на мою руку, встала с водительского сиденья. — Больно Стеллочке, больно бедненькой! Ох, Швецов, ответишь ты мне за это. Ох, ответишь! За каждую капельку моей крови расчет держать будешь!

— Слушай, сейчас тебя тут брошу, и гребись ты в доску! — не выдержал я. — Достала, честное слово! Вот правда, уже жалею, что замолвил за тебя слово и вытащил из комнаты, в которую тебя определили.

— Злой ты, Валера, — проныла ведьма. — Недобрый! Фу таким быть! Мне — можно, я ведьма, у меня суть такая, а тебе нельзя, потому что ты человек!

— Люди тоже так себе бывают. — Я помог ей устроиться на сиденье, которое максимально отодвинул назад. — Не говори, что ты на этот счет не в курсе. И пристегнись.

— Что за блажь? — Стелла поморщилась, пытаясь устроиться поудобнее.

— Пристегнись, я сказал! — не сдержавшись, зло прикрикнул я, неохотно садясь на ее место. — Или вызывай эвакуатор и сиди тут одна его жди.

— Ладно, ладно, — с интересом глянула на меня ведьма и щелкнула замком. — Вот, пожалуйста.

Я положил руки на руль, прислушался к себе. Да нет, вроде все нормально, пальцы не дрожат, в ушах не шумит, в глазах не рябит.

— Ты отвезешь меня домой? — поинтересовалась Стелла. — Сразу говорю — в гости не приглашу. Мой дом — моя крепость.

— Когда я в последний раз такое от девушки слышал, дело было исключительно в том, что у нее в квартире редкостный срач стоял, — не удержался от колкости я, попутно регулируя под себя зеркало заднего вида. — Небось у тебя тоже лифчики и трусы внавалку на стульях накиданы, вот ты и придумываешь оправдания на ходу. Ладно, не дергайся, не собираюсь я к тебе в гости набиваться, оно мне нафиг не надо, себе дороже может выйти. Ты же меня прямо от дверей в постель потянешь, наплевав на телесные повреждения, а мне…

На этот раз она ударила меня под ребра, причем так, что я даже скривился от боли.

— Достал ты меня уже! — в голос крикнула Стелла. — Достал! Мачо хренов! Сейчас домой вернусь, и первым делом на тебя сухоту нашлю. Но не грудную, как обычно, а ту, что пониже пояса мужиков бьет, чтобы у тебя твой инструмент на сдутый воздушный шарик стал похож!

— Не стоит, — поняв, что на этот раз Воронецкая не шутит, попросил ее я. Нет, не испугался, просто понял, что палку перегнул. С нее станется, она ведь и правда может это сделать. — Все, тема снята, больше не буду так шутить.

— Плевать! — Похоже, внутри у Стеллы лопнула какая — то струна, она некрасиво кривила губы, глаза ее, казались, вобрали всю темноту вплотную подступившей ночи, а в голосе слышались непривычные визгливые нотки. — На все плевать! Змеи? Пусть будут змеи! Но тебя…