Это он, наверное, про богатырей вспомнил. Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич и прочие представители древнерусского фольклора. Лестное сравнение, но из меня богатырь, что из кукиша пуля. Знали бы они, как у меня с каждым ударом лопаты в землю что — то внутри екает. А показывать нельзя, потому как самолюбие дороже. И потом — в моем новом мире все всё про всех знают. Я тут сейчас оплошаю, а завтра в Москве каждая ведьма, каждый вурдалак будет в курсе, как накануне новый Хранитель кладов очковал, выкапывая очередную захоронку. Мне такой удар по репутации не нужен, и дело не в тщеславии. Просто логическая цепочка крайне короткая — если боится, значит, напугать его можно, а если напугать можно, то надо просто последовательно перебирать все варианты, раньше или позже на нужный наткнешься.

Дзззинь! Ну вот, и я наткнулся. Сталь, судя по звуку. Или какой другой металл. Значит, все — таки мы были правы — кейс. Впрочем, оно и напрашивалось, нынче сундучки да чугунки не в тренде, времена изменились.

Я аккуратно счистил штыком лопаты землю с серебристо сверкнувшей в лучах вечернего солнца крышки небольшого чемоданчика с округлыми краями, и присел на край выкопанной ямки. Кстати — неглубоко дядюшка прикопал свое добро, неглубоко. Как видно, собирался вскоре за ним вернуться.

Ох, как не хочется трогать эту штуку. Прямо внутри все так и сжимается. И голоса вдруг взяли и замолчали.

И еще — если клад проклят, почему до сих пор не объявился его страж? Приснопамятная лошадь, например, сразу мне сообщила о своих намерениях. А тут — тишина.

— Ну же, — поторопил меня Ласло. — Давай! Ты ведь его уже видишь? Валера, ничего не бойся, главное — открой крышку, дальше действовать буду я.

— Охти мне, день — то какой выдался. — У азартно смотрящего на происходящее лесовика в руках появился очередной свернутый кульком лопух, он уплетал из него малину. — Давно таких не случалось!

— Ну да, — пробормотал я, выдохнул и протянул руку к одному из двух замков. — Легко тебе говорить!

А вот дальше все пошло не так, как обычно, и кино про прошлое в этот раз мне никто показывать не собирался. Вместо этого в мое запястье вцепилась жуткого вида клешня, по — другому эту конечность назвать никак нельзя было. Коричневая, в струпьях, кривопалая и невозможно холодная. Ну а следом за ней появился и тот, кто охранял этот клад.

Старик мерзопакостнейшего вида, лысый как коленка, с крючковатым носом и лицом, более всего похожим на череп, обтянутый кожей. А какие у него были жуткие глаза — это вообще не описать.