— Выдвинулись, — хмыкнул я, перебивая его. — Вон даже костей не осталось. Но одно у германца не отнять — вещи они делали хорошо. Восемьдесят лет ящик пролежал, и ведь не подмокло ничего.

— Не хотели они тогда умирать, — огладил бороду лесовик. — Так орали, так орали… Но все одно тут остались.

Даже не желаю знать, как именно этот старичок их уморил. От греха.

— Мне ничего из этого не нужно, — произнес мадьяр. — А тебе?

— Вообще — то тоже. Кроме «ствола», разумеется. — Я взял из ящика железный крест, подбросил его на ладони. — У нас есть упыри, которые эту дрянь коллекционируют, но мне подобное не по нраву. Дед Силантий, хочешь, мы этот ящик тут прикопаем?

— Вот еще, — сдвинул брови лесной хозяин. — Чужой он. Столько лет здесь болтается, как бельмо на глазу. Пару раз даже хотел на него грибников навести, так он мне надоел.

— Хорошо, — как всегда, покладисто согласился мадьяр. — Валера, берись вот за ту ручку, и понесли.

Мы утопили ящик в каком — то придорожном отстойнике, километрах в десяти от леса, где столь весело и необычно был проведен этот день. Ну не с собой же его тащить, верно? Ну да, мне, как архивисту, следовало бы все это сберечь, составить опись, сдать, куда следует, но… Оно мне надо? Возни и последующих объяснений будет очень много, а толку — ноль. Тем более что документы в этом ящике не из числа тех, которые можно считать частью нашей истории. В отстойнике им самое место! Как, кстати, и кейсу с раздолбанными замками.

— Вещь, — повторил я, выщелкнув магазин из рукояти «парабеллума». Да, это не наган, никакой зелени на гильзах. Почти век пролежала эта игрушка в коробке, но готова убивать, как и прежде. — Сердце радуется.

— Я не люблю оружие, — сообщил мне Ласло. — Оно создает у человека иллюзию защищенности, но на самом деле ослабляет его. Сила не в стали, но в душе.

— Каждому свое. — Я вставил магазин обратно, оттянул затвор назад и услышал, как патрон отправился в патронник. — Да и потом — вся наша жизнь иллюзия.

Он довез меня до самого дома, а когда я, поблагодарив его, собрался выйти из машины, сказал:

— Валерий, мы знакомы всего ничего, но иногда этого достаточно, чтобы понять, кто есть кто на самом деле. Случится беда — приходи, двери моего дома всегда открыты для тебя, клянусь в том своей душой и молодой Луной. Знай, ты всегда найдешь там пристанище, пищу и защиту.

— Это дорогого стоит, — признал я. — Неожиданно так. Слушай, насчет пищи и пристанища — чего тебе в гостиницу тащиться? Пошли, у меня переночуешь. Разносолов не обещаю, но в холодильнике что — то оставалось.