Я едва не поперхнулся.
— Того охотника за книгами? Ты знаешь, где его берлога?
— Разумеется, и время от времени навещаю эту дыру, чтобы перевернуть ее вверх дном. И украсть пару-тройку книг и бутылок. Погнуть железные стрелы, вылить питьевую воду и так далее. Это приводит его в бешенство.
— Почему ты оставляешь его в живых?
— Не знаю. Может, потому что Смайк требовал, чтобы я его убил. Я подумал, если Смайк так его боится, то он, возможно, еще пригодится мне. Когда-нибудь.
— Ронг-Конг Кома отрубил голову Канифолию Дождесвету.
Гомунколосс вскочил, и от этого резкого движения я сжался.
— Кома убил Дождесвета? — Его голос загремел в тронном зале так громко, что
— Нет. Он отрубил ему голову, когда Канифолий был уже мертв. Канифолий сам себя убил. Просто перестал дышать.
— Он такое сумел? — спросил, садясь снова, Гомунколосс.
— Да, это было самое поразительное, что я когда-либо видел.
Некоторое время Гомунколосс мрачно размышлял.
— Что случилось? Как Ронг-Конг Кома оказался в Кожаном гроте?
— Понятия не имею. Он напал на грот с отрядом других охотников. Часть книжнецов они перебили, остальных прогнали. Боюсь, Кожаный грот теперь в их власти.
— Это плохо, — забеспокоился Гомунколосс. — Кожаный грот был последним бастионом разума в катакомбах. Книжнецы отлично о нем заботились.
— Знаю. Ты же меня к ним привел. А почему собственно?
— Я давно уже за ними наблюдаю. Они единственный народ катакомб, который не наживается на книгах. Я думал, у них ты будешь в безопасности. Странно, что охотники сумели его найти. Но рано или поздно это было неизбежно.
— А как ты вообще про меня узнал? — поинтересовался я.
Гомунколосс рассмеялся.